Особенно,... 
62 
– Алло, я слушаю!
– Артур, это Анжелика.
– А, Анжела… – засмеялся Шанкуров-старший, сразу же вспомнив о том, что обставил-таки своего брата.
Галюся крикнула с кровати:
– Да скажи этой своей бляди, чтобы шла в задницу!
Анжелика не могла ее не услышать, и Артуру это доставило удовольствие.
– Тут я немножко не один… – идиотически сформулировал он.
– Артур, у нас неприятности.
Слово «нас» насторожило Шанкурова. Оно могло означать или Анжелику с Аркадием, или всех троих вместе, включая Артура. Первый вариант только бы повеселил его, а вот второй мог обернуться какой-нибудь гадостью.
– Выкладывай.
– Ты знаешь телефон адвоката Аркадия?
– А что такое? Его искали или интересовались им органы?
– Его арестовали, Артур.
– Когда? Ведь мы виделись с ним часа два назад.
– Он сбил трех человек. Старик и двое детей.
– Насмерть?
– Да.
– Сам был за рулем?
– Да.
Артур через силу выдохнул:
– Твою мать…
– Вашу, Артур, твою и Аркадия! Моя здесь ни при чем!
Галюся, смекнув, что у ее любовника крупные неприятности, поспешила одеться. «Вряд ли ему будет теперь до любви», – подумала она. Хмельные пары все еще бродили в голове Шанкурова-старшего, когда он называл Анжеле телефон адвоката.
– Будь дома, я еду. Вместе отправимся улаживать это дело.
Галюся дотронулась до его плеча:
– Что случилось?
– Пошла ты к черту! Все из-за тебя, сука!
Артур никогда не был хамом, и поэтому женщина не обиделась, поняв, что действительно случилось что-то серьезное.
– Я могу тебе помочь хоть чем-нибудь?
– Мертвых воскрешать умеешь?
– Не говори так…
– Ничем ты уже не поможешь, Артур, путаясь в рукавах, надевал рубашку, прыгал на одной ноге, пытаясь раскрутить ступней штанину брюк. – Ну вот и доездился, – приговаривал он. – Знал же, что бабы никогда до добра не доведут…
– Аркадий разбился?
– Да жив он, дура!
Галюся так и не узнала, что же случилось. Артур выбежал из ее квартиры, даже не захлопнув дверь. Он прыгал через две ступеньки. Плюхнувшись на сиденье автомобиля, он набросился на шофера, якобы тот слишком нерасторопен. Затем кричал, что тот медленно едет, хотя тот мчался на предельной дозволенной скорости, правда, не превышая ее, он-то знал, чем могут грозить осложнения с ГАИ.
Через час все были в сборе: адвокат Иван Ануфриевич Петров, Артур Шанкуров и Анжелика. Иван Ануфриевич сразу же заявил, что отмазать от тюрьмы Аркадия Геннадьевича ему, скорее всего, не удастся, если только не произойдет чудо.
Артур решил на время забыть о разногласиях с женой брата и действовать с ней заодно. Он даже немного зауважал ее, так твердо говорила Анжелика, пытаясь убедить адвоката сделать невозможное – вызволить Аркадия Геннадьевича из-за решетки.
– Это, конечно, хорошо, – заявил Иван Ануфриевич, – что пистолет, из которого был произведен выстрел, у вас. Но свидетели… Что делать с ними?
– Купить, – не колеблясь проговорила женщина.
– Да вы можете себе представить, сколько их там было?! И каждый, наверное, убежден, что должен получить за изменение своих показаний не меньше тысячи. У вас есть двести тысяч долларов на первые расходы? И это, кстати, исключая мой гонорар.
– Вы должны Аркадия вытащить, он с вами рассчитается.
– Но только учтите, никаких гарантий я не даю.
– Я могу поискать и другого адвоката, – Анжелика решила взять Петрова «на понт».
– Пожалуйста, ищите, – развел руками Иван Ануфриевич. – Может быть, вы отыщете юриста, который возьмется освободить Аркадия Геннадьевича. Но только предупреждаю сразу – это будет или проходимец, или полный идиот, потому что нельзя совершить невозможное.
Анжелика с трудом сдержала гнев.
– Тогда действуйте! Какого черта мы здесь сидим? Поехали!
И тут адвокат Шанкурова, в очередной раз удивил и Анжелику, и Артура.
– Да, я поеду, но только с одним условием.
– Каким?
– Вы останетесь здесь.
– Я должна поговорить с Аркадием.
– Вам этого не позволят, во всяком случае, сегодня. Вы только помешаете.
– Нет, я поеду.
– Тогда я отказываюсь вести его дело.
– Но почему?! возмутилась Анжелика, готовая броситься на адвоката и разодрать ему в кровь лицо своими отточенными ногтями.
– Я не могу работать, когда мне мешают. Не выношу скандалов, криков и слез. Если мы поедем вместе, знайте, мы приедем ко мне домой. Но никак не в СИЗО, не в прокуратуру.
62 
