Последние отзывы

  36  

Потом над его головой с ревом и медным клекотом прошло звено боевых вертолетов, и он на всякий случай нырнул в дым, чтобы ненароком не схлопотать пулю. Когда вертолеты ушли в сторону гор, он начал спускаться по пологому склону, держа курс прямиком на окраину селения и стараясь идти под прикрытием жидкой, еще не успевшей покрыться листвой “зеленки”. Этот спуск напоминал попытку удержать в одной руке два арбуза: голые кусты и низкорослые деревца прятали Глеба от взглядов часовых, которых вокруг наверняка было полным-полно, но они же закрывали обзор, мешая наблюдать за тем, что происходило внизу. Кроме того, Слепой был почти на сто процентов уверен, что “зеленка” заминирована – если не вся, то, по крайней мере, петлявшие по ней тропинки. Ему уже давно не приходилось разгуливать по минному полю, и потому Глеб ступал с удвоенной осторожностью, обшаривая взглядом путаницу мокрых ветвей, прошлогодней травы и камней в поисках усиков и растяжек.

На полпути он остановился, вглядываясь в то, что происходило внизу. Возле одного из домов затормозил крытый “Урал”, и вокруг него сразу же засуетились люди, что-то выгружая. Это “что-то” имело вид продолговатых ящиков из светлого металла, весело блестевшего на солнце, и Глебу потребовалось некоторое время, чтобы догадаться, что именно он наблюдает. “Урал” привез свежую партию цинковых гробов – вероятно, на этом участке ожидалась активизация боевых действий. Глеб покачал головой: местные божедомы совсем потеряли совесть. Такие вещи принято делать ночью, под покровом темноты, потому что они не лучшим образом воздействуют на боевой дух войск и наводят на разные неприятные раздумья. С другой стороны, для него лично все пока что складывалось на редкость удачно: смерть снова прошла стороной, он благополучно добрался до места и сразу же, без труда и расспросов, нашел то, что искал.

Глеб внимательно осмотрелся по сторонам, забрался поглубже в заросли и, отыскав местечко посуше, стал устраиваться на дневку. Заявляться в деревню среди бела дня не стоило: его форма вряд ли была способна защитить его в расположении воинской части, где полно патрулей и все друг друга знают в лицо и по фамилии. Кроме того, теперь он точно знал, с чего начинать, и не было никакого смысла рисковать, разгуливая днем по деревенским улицам.

Устраиваясь поудобнее в оборудованной им норе, Глеб невольно вздохнул: все-таки существовало кое-что, ради чего стоило рискнуть и спуститься вниз. Он непременно рискнул бы, если бы точно знал, что где-то там, внизу, его поджидает чашечка крепкого, умело заваренного кофе. Честно говоря, бутерброд тоже очень не помешал бы. Большой такой бутерброд, увесистый.., килограмма на полтора.

Глеб усмехнулся, прогнал мысли о еде и смежил веки, поскольку смотреть все равно было не на что, кроме густого переплетения голых веток, сквозь которое проглядывало на удивление ясное небо. Через минуту он уже спал, набираясь сил перед ночной вылазкой.

Глава 6

В хозяйстве старшего прапорщика Славина не спешили ложиться спать, хотя на дворе давно стемнело, а чудом уцелевшие ходики на стене в кухне показывали начало двенадцатого ночи. В штукатурке чуть правее мирно тикавших ходиков зиял оставленный влетевшим в окно снарядным осколком рваный шрам, но часы продолжали как ни в чем не бывало отсчитывать часы и минуты. Одна гирька куда-то запропастилась, и изобретательный Гуняев подвесил на ее место трофейную “лимонку”, скрупулезно уравновесив самодельную гирю с настоящей при помощи нескольких дополнительных грузиков, роль которых играли ржавые гайки и автоматные патроны.

Сейчас эта замысловатая конструкция висела высоко, почти упираясь в нижний край корпуса ходиков. Заметив это, белобрысый медлительный Лыков лениво встал со своего места и, тяжело ступая, подошел к стене, на которой висели часы. Он осторожно подтянул гирьку, предусмотрительно взявшись за цепочку, чтобы, упаси бог, ненароком не выдернуть из гранаты чеку.

– Дровишек подкинь, Сашок, – сказал ему Гуняев, который в это время сноровисто вскрывал банку с тушенкой при помощи штык-ножа.

Лыков тяжело опустился на корточки перед печкой, в которой ровно гудело пламя, и нехотя перебрал прислоненные к ее горячему боку выломанные из забора доски, выбирая те, которые уже успели более или менее просохнуть. Для растопки они пользовались мебелью, но, когда огонь разгорался, в печку можно было совать что попало, потому что хозяйственный Гуня в первый же день прочистил дымоход, и теперь печка тянула как зверь.

  36