ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Бабки царя Соломона

Имена созвучные Макар, Захар, Макаровна... Напрягает А так ничего, для отдыха души >>>>>

Заблудший ангел

Однозначно, советую читать!!!! Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... >>>>>

Наивная плоть

Не понимаю восторженных отзывов. Предсказуемо и шаблонно написано >>>>>

Охота на пиранью

Винегрет. Але ні, тут як і в інших, стільки намішано цього "сцикливого нацизму ©" - рашизму у вигляді майонезу,... >>>>>




  118  

Образованный, говорят, умный. Классику, вроде бы, любит.

Это вроде Забродова с его книжками. А во что превратился? Э-эх-х, рыцари плаща и кинжала, глаза и уши демократии.., ваша ведь работа, солдаты революции…"

Он опять посмотрел на часы. Секундная стрелка кругами бегала по циферблату, и с каждым кругом становилась все более очевидной полная бесцельность дальнейшего ожидания. Парнишку-проводника было жаль – погиб он, если погиб, ни за что. Призрачная тень надежды, конечно, оставалась, но Сорокин был трезвым реалистом и точно знал, что чудеса на свете случаются только такие, что лучше бы их не было вовсе. Полковник развернул на коленях план подземных коммуникаций районов, примыкающих к кольцевой линии метро – самый подробный, какой ему удалось раздобыть. На плане красным маркером был обозначен путь, которым Миша собирался вести Иллариона к норе Слепого. Сама нора выглядела на плане как жирный косой крест, поставленный все тем же маркером, а на полях плана корявым Мишиным почерком были записаны координаты ближайших к норе входов в катакомбы. Полковник снова поразился тому, как их много – а ведь хитрый бородач наверняка оставил кое-что про запас, сдав родной милиции только самые очевидные.

– Пора начинать, – буркнул он в ответ на вопросительный взгляд Амелина, и капитан оживленно закивал – похоже, он считал, что начинать пора уже давным-давно.

Сняв трубку радиотелефона, Амелин назвал свой позывной и произнес кодовую фразу, означавшую приказ штурмовым группам выдвинуться на исходные. Сорокин представил, как одновременно пришли в движение более полутора десятков отрядов. Командир каждого отряда имел копию плана, лежавшего на коленях у полковника.

Старшие групп один за другим доложили о готовности. Амелин посмотрел на полковника.

– Давай, – сказал тот и вздохнул. Ему почему-то казалось, что из этой вылазки вернутся не все.

Амелин произнес в трубку радиотелефона еще одну кодовую фразу. Ему ответил нестройный хор голосов, подтверждавших прием.

Вооруженные люди тонкими ручейками начали просачиваться в катакомбы.

Сорокин снова вздохнул и свернул план..

– В управление, – сказал он, и черная «волга» тронулась с места, нырнув в медленно кружащий над городом снег.

Глава 24

Майор Дрынов уверенно вел свой отряд подземными коридорами, практически не сверяясь с планом – план почти целиком поместился в памяти майора, а что касается маршрута следования его группы, то каждый поворот этого маршрута майор помнил наизусть. Он недаром множество раз брал призы на соревнованиях по спортивному ориентированию. Если разобраться, здесь было намного легче – не лес все-таки, а инженерное сооружение, каждое ответвление и поворот которого учтены, подсчитаны и занесены в план.

Майор двигался в авангарде своей группы с несокрушимой нахрапистой уверенностью тяжелой гусеничной машины, готовой проламывать стены, рвать, кромсать и утюжить гусеницами все, что встретится на пути. Мрачные легенды, связанные с подземельями, беспокоили его не больше, чем запах или хлюпавшая под сапогами грязь. «Людям с нервами в ОМОНе не место», – говорил майор своим бойцам. Не то, чтобы майор был от природы лишен чувства страха или, не к ночи будь помянут, инстинкта самосохранения – он просто игнорировал подобные вещи. Это были нервы, наличие которых у себя майор отрицал.

Идя впереди двух десятков проверенных ребят, небрежно положив руки на висевший поперек груди автомат и время от времени подфутболивая попавшую под ноги крысу, майор ощущал себя огромным и мощным, как танк. Он знал, что подчиненные за глаза зовут его «фердинандом» по имени фрицевской самоходки, и ему это нравилось – мощь и натиск были жизненным кредо майора Дрынова. С неизменной презрительной полуулыбкой он вышибал плечом дверь, за которой забаррикадировался совершенно обалдевший от белой горячки алкаш с заряженной двустволкой, в разгар разборки вдруг появлялся в кругу ощеренных, вооруженных ножами и пистолетами людей и начинал деловито сокрушать челюсти, ломать руки и надевать браслеты; с той же полуулыбкой он вламывался в ряды полупьяных от бормотухи и собственного ора демонстрантов, размеренно и умело орудуя дубинкой; и с такой же усмешкой бил по лицу свою шестнадцатилетнюю дочь, когда та поздно возвращалась домой. Однажды майор Дрынов во время операции застрелил человека, который вдруг бросился бежать. Нажимая на спусковой крючок, он улыбался своей неизменной улыбкой. Позже выяснилось, что убитый был случайным прохожим и догонял автобус. Майору объявили строгий выговор. Читая вывешенный на доске объявлений приказ, Дрынов снова улыбался.

  118