Последние отзывы

  81  

– Дежурство, – поспешно сказал Матвиенко.

– Идет. Ты ищи рыжую, а я покамест посплю.

– А если я ее найду?

– Тогда звони. И еще один момент. Нужна справка. Беликов Валентин. Прописан в городе Истра. Возраст – от двадцати до тридцати лет. Профессия – программист. Образование, значит, высшее.

– Не густо. Сделаю все, что смогу. Спокойной ночи.

– И тебе, – съязвил Алексей.

Звонок разбудил его под вечер. Алексей почти уже выспался. За окном полосовал дождь.

– Леха, ты мне должен два дежурства, – сообщил Матвиенко.

– Что такое? Ты ее нашел? Или Беликова?

– Пока только ее. Или не ее. Сегодня на сорок первом километре по старой Волоколамке грибники обнаружили труп. Девушка лежала у обочины. Опята нынче пошли, грибников – море, вот и наткнулись. Документов при потерпевшей не обнаружено. Но девица рыжая. Из особых примет – рыжая. На носу веснушки. И еще… Я туда звонил. Коллеги говорят, что у нее потрясающие ноги. Длинные и стройные.

– Она, – хрипло сказал Алексей. – Доигралась девочка! Как ее убили?

– По предварительному заключению эксперта, смерть наступила от удушения от десяти до одиннадцати часов вечера. Тело пытались спрятать, закидать ветками, но было уже темно, и преступник, судя по всему, очень спешил.

– Так. Похоже, что он от свидетельницы поспешил избавиться. Значит, интуиция меня не подвела.

– Что делать будем?

– Товарища Мильто везти на опознание. Ей будет полезно, – зло сказал Алексей.

Надо было позвонить вчера. А что бы он сделал вчера? Его даже дома не было! Сидел у Барышевых и пил шампанское! Неправда. В девять вечера он уже был дома. Но в девять вечера Лилия Мильто уже ехала в Истру. По дороге ее и задушили.

Был понедельник. Хмурое осеннее утро. Моросил дождь. По дороге на Фрунзенскую набережную Алексей испытывал противоречивые чувства. Возить мать на опознание тела дочери занятие неблагодарное. После этого самому жить не хочется. Но такую мать?

«У меня нет больше дочери», – вспомнил он. Теперь и в самом деле нет. Товарищ Мильто должна испытывать чувство глубокого удовлетворения.

Дом на Фрунзенской набережной был старым, сталинской постройки. Четырнадцать этажей, под окнами металлические сетки, в которые должен попадать мусор, случайно выброшенный из окон. Или не случайно. Дворик, где остановилась милицейская машина, тихий, уютный. Сюда не долетал шум городской магистрали. Здесь играли дети, другие, с портфелями в руках и ранцами за плечами, спешили на занятия. Тут же и школа, в которую, должно быть, ходила Лиля Мильто. Рыжая девочка с курносым носиком, усеянным веснушками. Отчего же так вышло? А? Леонидов недоумевал.

– Я пойду один, – сказал он коллегам. – Ждите.

На двери подъезда был кодовый замок. Алексей протянул было руку, чтобы соединиться с квартирой Мильто, но дверь вдруг открылась. Из нее вышла старушка, которая вела на поводке белую болонку. Болонка тявкнула, интеллигентная старушка промолчала.

– Милиция, – сказал капитан, перехватив ее взгляд, и махнул рукой в сторону служебной машины.

– Пожалуйста, пожалуйста, – сказала та и посторонилась.

Мильто жили на десятом этаже. Алексей долго стоял у двери, не решаясь нажать кнопку электрического звонка. Наконец, решился.

– Кто там? – раздался из-за железной двери такой же голос. Железный.

– Лидия Евгеньевна? Это капитан Леонидов. Я вам звонил. Вчера. И позавчера.

Раздался металлический звук – ключ поворачивался в замке. Потом зазвенела цепочка. Его сначала внимательно оглядели поверх накинутой цепочки.

– Удостоверение, – металлическим голосом сказала женщина. Она была рыжая.

Алексей молча протянул ей документ.

– Проходите, – сказала она, внимательно прочитав все до последней буквы. Снова зазвенела цепочка.

– Я с плохими вестями, Лидия Евгеньевна, – сказал Леонидов, очутившись в прихожей. – Вам лучше присесть.

– А что, собственно, случилось? Если вы арестовали эту мерзавку, я не намерена ее спасать. Не намерена нанимать адвоката. Не намерена…

– Она умерла, Лидия Евгеньевна.

Женщина не поняла. Посмотрела на незваного гостя с удивлением и спросила:

– То есть?

– Ее убили.

– Какая чушь! Как это убили?

– Ее убили вчера вечером. Вы должны проехать со мной и опознать тело. Есть надежда, что это другая девушка, но, признаюсь честно, надежда очень маленькая.

– Опознать те… О Господи!

Товарищ Мильто так и сказала: «О Господи!» Алексей этому не удивился. Бывшие партийные работники никогда не говорят: «О Карл Маркс!» Или «О великий вождь пролетариата!». Печально. Все, что он здесь видит, очень, очень печально. Плакать хочется. Рыжая женщина внезапно побледнела. Даже веснушки на носу исчезли. Лицо ее стало жалким.

  81