80 
— Не брал он, Чекан, общака. Не брал, — шепотом сказал Михара так, чтобы никто не услышал.
— Точно не брал?
— Не брал, я тебе говорю. Да и сам подумай, если бы он прихватил общак, то с такими бабками его бы уже и след давным-давно простыл. Дал бы десять — двадцать тысяч тем же ментам, они бы сами его и вывезли.
— Да, похоже" Похоже, ты правду, как всегда, говоришь.
— Вот в том-то оно и дело, Чекан, что общак прихватил кто-то другой.
— Но кто? — воскликнул Чекан, сжимая руки в кулаки и выплевывая сигарету себе под ноги. — Про общак знали немногие. Ты знал, я знал.
— Но меня здесь не было, — криво усмехнулся Михарский.
— Ну, еще пять-шесть, десять от силы. Но все эти люди проверены и на такое не пойдут. Ведь всем жить хочется, на Резаного ни у кого бы рука не поднялась, кроме такого отморозка, как Магомедов. Ой, бля, — произнес Чекан, присаживаясь на корточки, обхватывая голову, — час от часу не легче.
— Думать надо, думать. Я ему дал время подумать, может, что и сболтнет.
— А если нет? — спросил Чекан.
— Тогда кончать его будем.
— Мы же менту пообещали.
— Что мы ему пообещали? — спросил Михара.
— Отдать Магомедова. Ведь он их человека замочил.
— Одним ментом меньше стало, нам же оно лучше, — спокойно и рассудительно сказал Михара.
— Ссориться я с ними не хочу, хотя и дружбы у меня с ними никогда не было.
— Знаю, — сказал Михара.
— Но слово держать надо, даже если его поганому менту дал.
— Надо, значит, надо. Только мы схитрим.
— Как?
— Погоди.
Четверть часа тянулись так долго, словно прошел целый день в изнурительно тяжелой физической работе.
Наконец Михара открыл дверь, и теперь они вошли уже вдвоем — он и Чекан.
— Ну что надумал, мил человек, что скажешь хорошего?
— Я и сам думал, — заплетающимся языком начал говорить Рафик, — если не я, то кто?
— Вот и подумай.
— Сам я узнал про общак от бывшего охранника Резаного, его мы потом с дружками убили.
— Ага, сука, значит, это он заложил! — произнес Чекан. — Я так и предполагал. Не мог же сам Резаный на каждом углу свистеть про общак?
— Не мог, — сказал Михара.
— А вот общака мы не взяли, — запинаясь, говорил Рафик. — Может быть, не подскочи ты, — Рафик мотнул головой в сторону Чекана, — Резаный и признался бы, где спрятаны деньги. Но не успел.
— А в больницу ты зачем к нему ходил?
— Как зачем, — усмехнулся Рафик, — он же меня видел, мог очухаться и все рассказать.
— Так-то оно так… — и Михаре, и Чекану становилось ясно, что Рафик общак не взял.
Есть какая-то иная сила, иные люди, а может быть, один человек, который смог провести вокруг пальца всех — и их авторитета, вора в законе, и ментов, и садиста Рафика Магомедова. Но кто же этот человек, которому все сходит с рук и который, возможно, сейчас пользуется их деньгами и живет припеваючи.
И тут Рафик сказал, вернее, даже обронил как бы обрывок своей мысли:
— А если во время операции под наркозом Резаный взболтнул, а?
— Резаный под наркозом?
— А если… Так он же в коме был. Кто его резал? — спросил Михара у Чекана.
— Надежный человек — Рычагов.
— Рычагов? Рычагов? Кто такой, почему не знаю?
— Да есть такой, в Клину, заведующий хирургическим отделением. Он многих из моих от смерти спас, дырки зашивает, будь здоров! Кости вправляет, он из меня пулю вытащил, было дело.
— Рычагов, Рычагов, доктор — не наш человек, — сказал Михара, ведь не по понятиям живет. Доктор — он и есть доктор, лепила — и есть лепила. А ты его…
— Что, — спросил Чекан (они разговаривали между собой, совершенно не обращая внимания на Рафика), — что я его?
— Ты его проверил?
Чекан покачал головой.
— Надобности не было, я же на него и не думал.
— А надо было бы думать.
— Так он же меня спас.
— Спас-то он спас. — промычал Михара, словно бы жуя жвачку. Затем плюнул себе под ноги. — Резаного в его больнице Рафик кончил?
— В его.
— Вот оно и получается. Доктором надо заняться.
— Когда я его привез к Рычагову, Резаный уже был не жилец. Может, он и выкарабкался бы еще, так этот урод не дал, добил Сашу, — Выкарабкался, говоришь? А может… — Михара задумался, отвернулся к стене и принялся смотреть на свою зловещую огромную тень.
Глаза Рафика Магомедова забегали, он чувствовал: приближается час расплаты и никакое чудо его уже спасти не может. Он уже жалел о том, что признался, что не брал общак. Если бы он стал водить за нос Михару, выторговывать себе какие-то уступки за то, что покажет, где спрятаны деньги, еще был бы шанс спастись или хотя бы отсрочить расплату. Но дело было сделано, и теперь он всецело находился в руках Чекана и Михары.
80 
