Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
125 
* * *
Илларион вышел из машины, чувствуя себя довольно глупо из-за напяленного прямо на голое тело легкого израильского бронежилета. Поверх жилета он натянул майку, а поверх майки — легкую матерчатую куртку. Несмотря на поздний час, во всей этой сбруе было чертовски жарко. Илларион потел и злился. Разумеется, если бы речь шла только о его собственной жизни, подаренный сослуживцами бронежилет остался бы преспокойно висеть в шкафу. Но у Коломийца появился заложник, и это в корне меняло дело: теперь Илларион просто не имел права рисковать.
Ножа, которым обычно орудовал маньяк, Забродов не боялся. Но Коломиец мог каким-то образом раздобыть огнестрельное оружие. Ведь рассчитывал же он на что-то, вызывая Иллариона сюда! Имея деньги, купить ствол не так уж сложно, а с маленького расстояния попасть во взрослого мужчину еще проще, даже если ты подслеповат и стреляешь впервые в жизни. «Только бы не дробовик, — подумал Илларион, мягко ступая по асфальту тротуара. — Если крупной сечкой, да в физиономию… бр-р-р!»
Он заметил, что крадется, и перешел на нормальный шаг. Окна магазина, принадлежавшего Марату Ивановичу Пигулевскому, были непривычно темны и безжизненны. В лавке не горело даже дежурное освещение, зато тротуар перед магазином буквально купался в свете люминесцентных ламп повышенной интенсивности. В такой ситуации можно было с одинаковым успехом подползать к дверям по-пластунски или рубить строевым шагом, разобравшись в колонну по шесть. Илларион выбрал золотую середину и подошел к дверям нормальной, немного ленивой походкой усталого человека, которого на ночь глядя против его воли вытащили из дому и заставили заниматься черт знает чем.
Наружная дверь магазина была приоткрыта на палец. Илларион недовольно пожевал губами, дернул плечом и решительно распахнул ее. В узком застекленном тамбуре было тихо и пусто. Сквозь отмытое до полной прозрачности толстое стекло внутренней двери хорошо просматривался озаренный проникавшим с улицы светом торговый зал. По углам лежали глухие черные тени; стекло, фарфор и старая бронза таинственно поблескивали в полумраке. Где-то здесь, среди сокровищ Марата Ивановича, прятался каннибал. Сумасшедший или нет, он выбрал самый верный способ выманить Забродова из дому.
Положив ладонь на узорчатую литую бронзу дверной ручки, Илларион криво усмехнулся. Если бы Коломиец хотел просто убить его, он вполне мог устроить засаду где-нибудь возле его дома. Но он вызвал его сюда, на нейтральную территорию, предварительно обзаведясь заложником. Значит, предстояла беседа, одна мысль о которой навевала на бывшего спецназовца жуткую скуку. Ну о чем, в самом деле, ему было говорить с Коломийцем? Что умного мог ему сказать этот доморощенный каннибал? Тоска, тоска… Впрочем, Илларион отлично сознавал, что разговор по душам даст Марату Ивановичу шанс остаться в живых.
«Только бы не дробовик», — подумал он снова и решительно распахнул внутреннюю дверь тамбура.
Наверху раздался глухой шум, и в то же мгновение на Забродова с тяжелым плеском обрушилась волна какой-то жидкости. Сорвавшееся с шаткой опоры жестяное ведро ударило его по плечу и с грохотом запрыгало по полу.
— Идиотская шутка, — отплевываясь, сказал Забродов и в тот же миг понял, что ни о каких шутках не может быть и речи: маслянистая дрянь, которой его окатили, одуряюще пахла бензином.
Собственно, это и был бензин.
«Ловко, черт подери, — подумал Илларион. — Шутка действительно дурацкая, из репертуара пионерлагеря, но сработала как надо. К этому, если честно, я не был готов. Это тебе не дробовик… Ну, и что же дальше?»
В темном углу чиркнуло колесико зажигалки. Вспыхнул язычок пламени, и сразу же загорелся длинный, скрученный из бумаги фитиль. Пляшущее оранжевое пламя высветило черепаший подбородок, темные очки и длинные волосы.
— Только не надо пытаться бежать, — сказал Коломиец. — Наш общий знакомый находится в таком же положении, как и вы, с той лишь разницей, что он не может бегать.
— Вот еще, — сказал Илларион, безуспешно пытаясь стереть с глаз и губ вонючий бензин. — Вы странный человек. Если бы я вас боялся, я бы сюда не пришел. Марат Иванович, ты жив? — повысив голос, крикнул он в темноту.
— Илларион? — послышалось в ответ со стороны кабинета. — Уходи отсюда! Этот человек сошел с ума.
Голос у Марата Ивановича был испуганный, но не более того.
125 
