85 
— Черт с вами, — сказал он наконец. — Придется положиться на вашу скромность. А то еще, чего доброго, и впрямь придется расстаться с ногтями.
Илларион вытянул перед собой левую ладонь и с удовольствием осмотрел коротко остриженные ногти.
— Да, — сказал он, — с ногтями расставаться жаль. Растишь их, растишь, а потом чик, и нету. Ну, так рассыпь же перед нами бисер своей мудрости!
— Да какой там бисер! В общем, все, как всегда, вышло совсем не так, как мы рассчитывали. То есть маньяк, судя по всему, полностью поверил в твой маскарад, внимательно рассмотрел тебя под увеличительным стеклом и решил, что из тебя выйдет отменный козел отпущения. От-мен-ный! В общем-то, если честно, тебе за твой спектакль полагается почетная грамота и именные часы «Полет». Убийцу ты обманул, публику обманул… Даже местных ментов обманул! Подбросив тебе эту, как ты выразился, гадость, наш маньяк себя выдал.
— Действительно, — вставил Мещеряков, — я об этом как-то не подумал. Круг подозреваемых сузился до предела. Раньше можно было подозревать буквально кого угодно, а теперь… Сколько там у тебя было гостей, Забродов?
— Да ерунда это, — отмахнулся Илларион. — Во-первых, у меня там была не квартира, а проходной двор. Кого там только не было! Да, существовал кружок постоянных посетителей, но с чего вы взяли, что это кто-то из них? На то, чтобы засунуть в морозильник пакет с этой конечностью, потребовалось от силы двадцать секунд, а мяса для поддержания своей репутации я туда напихал столько, что мог бы не найти руку еще полгода — Вот! — сказал Сорокин. — Думать надо, товарищи офицеры! Сегодня у нас какое число? Правильно! Девушку, которой при жизни принадлежала эта рука, убили чуть больше недели назад. Значит, искать надо среди тех, кто бывал в доме на протяжении недели. И потом, какой смысл подбрасывать улику просто так?
— Что значит «просто так»? — спросил Мещеряков.
— Я понял, — сказал Илларион. — Улика только тогда становится уликой, когда ее находят нужные люди. А если бы тот пакет нашел и вскрыл я? Точнее, не я, а чокнутый гражданин Козинцев. Он либо побежал бы с ним в милицию, либо тихо выбросил бы это дело в мусоропровод. Да, Сорокин, ты прав. Если бы я не устроил этот цирк с жертвоприношением, меня бы все равно забрали не сегодня, так завтра. Один анонимный звонок, и дело в шляпе.
— Верно! А теперь наш маньяк уверен, что ты такой же чокнутый, как крыса из уборной, и не сможешь отпереться. На его месте я бы сейчас лег на дно. Лежал бы и посмеивался, представляя, как тебя на Петровке допрашивают.
— Ну, хорошо, — сказал Илларион. — И кто, по-твоему, сейчас лежит дома и посмеивается?
— Тебе виднее, — ответил Сорокин. — Всех твоих посетителей мы по мере возможности фиксировали и проверяли. Подозрений ни один из них как будто не вызывает, но… Ты общался с ними накоротке, тебе и судить, кто из них больше остальных подходит на роль маньяка.
Илларион задумчиво оттянул верхнюю губу и щелкнул ею, как резиной. После этого он почесал затылок и вдруг непроизвольно хихикнул. Мещеряков вздрогнул, Сорокин нахмурился.
— Виноват, — сказал Забродов. — Вошел в роль. Кстати, у меня в доме мяса ни грамма. Добровольцы есть?
— Пошел ты, — сказал Мещеряков, а Сорокин протяжно вздохнул.
— Тебя о деле спрашивают, — возмутился он, — а ты как маленький!
— О деле? Понимаешь, полковник, по делу мне тебе сказать нечего. Я бы сказал, что теоретически — подчеркиваю, только теоретически! — каннибалом мог оказаться либо ЯХП, либо Отморозов — Кто? — ошарашенно переспросил Сорокин, хорошо знакомый со списком постоянных гостей гражданина Козинцева и не видевший там ничего подобного.
— Черт, — рассмеялся Илларион — Я имел в виду Морозова и Запольского. Это Пятый с Тюхой им клички придумали…
— Кто?! — снова переспросил Сорокин.
— Пятнов и Пантюхин. Ну, эти пэтэушники.
— Кстати, о твоих пэтэушниках, — заметил Сорокин. — Ты в курсе, что самый первый труп обнаружили именно Пятнов и Пантюхин?
— Ну и что? — сказал Илларион. — Не думаешь же ты, что шестнадцатилетние мальчишки…
— А почему бы и нет? Жертвы в основном были молодыми женщинами… как правило, красивыми. В семи случаях из десяти эксперты уверены, что перед смертью жертвы подвергались сексуальному насилию. Участковый Сиваков не в счет — судя по всему, он просто помешал убийце расправиться с намеченной жертвой и вообще путался под ногами… И потом, то, что с убитых срезали мясо, вовсе не означает, что это мясо было съедено. Может быть, мальчики развлекались как хотели, а потом придавали всему вид ритуального убийства. Скажешь, они не могли до этого додуматься? Тогда включи телевизор и посмотри, что там показывают. Преступления на любой вкус — тщательно спланированные, разработанные во всех деталях, с указанием возможных ошибок и путей их устранения. А что до моральной стороны дела, так сейчас сколько угодно отморозков, которым человека убить — все равно что плюнуть.
85 
