82 
– Моей жене не нравится запах сигарет, – хмуро сказал Серега.
– Жене! Скажите, пажалуста-а!
Она прищурилась. Изо рта тонкой струйкой шел сизый дым. Алексей поспешил перехватить инициативу:
– Александра, скажите, вы знаете о случившейся трагедии?
– Трагедии? – Ее выщипанные брови удивленно поползли вверх.
– О том, что вашего бывшего мужа убили?
– Ах, это! Так ему и надо, козлу! – с неожиданной злостью сказала она. Потом спохватилась: – Хотя без него мне придется трудновато.
– Вы что, не ладили?
– Он… – Сашенька выпустила изо рта дым, набрала в легкие побольше воздуха и выпалила: – Сволочь, мерзавец, негодяй, хам. Подлец! Что вы так смотрите? – Она попыталась сыграть неподдельный ужас и трагическим шепотом сказала: – Он меня бил! Да!
– За что? – также шепотом спросил Алексей.
– Да так! Пустяки! Посуду не помыла.
– Сочувствую, – сказал Алексей.
На самом деле он сочувствовал Рощину. Бабенка была дрянь. И впечатление производила отталкивающее. Барышев, так тот вообще молчал. На лице у Сереги было написано: как бы скорее отсюда уйти?
– А потом… Рощин меня бросил! Выставил на улицу! Одну! Без денег! Молодую, красивую девушку в незнакомом городе! Представляете, как плохо мне пришлось? Ну кто он после этого? А?
– Насколько я знаю, Рощин вам помогал, – сказал Алексей, которому не терпелось вернуться в настоящее. Выслушивать рассказ о Сашенькиных страданиях и скитаниях по свету он не стремился. У нее на лице все написано.
– Ха! Помогал! Потому что я его… Ах, чего уж теперь скрывать! В конце концов, он преступник, а не я. Я только хотела получить работу.
– Преступник? И какое же преступление он совершил?
– Я вам сейчас расскажу. Думаю, теперь не имеет смысла скрывать? Раз он уже умер?
«Раз взять с него больше нечего?» – досказал ее взгляд.
– Да. Он умер.
– Ну так слушайте.
Глава десятая
Атака с финтами
Сашенька глубоко затянулась сигаретой и сказала: – Это случилось двадцать второго июня. Я запомнила дату, потому что в школе нам все время долдонили: «Мальчики и девочки, в этот день началась война…» Мы с Рощиным к этому времени уже успели разругаться окончательно. Он меня бил, и мне все это надоело. Думаю – уйду, будь, что будет. Я все-таки женщина! Он бил меня и при этом ругался по-французски. А сначала: же ву зем, же ву зем… И руки целовал. Сволочь! Вообще, он был редкая сволочь. – Она достала из пачки, лежащей на столе, еще одну сигарету. Курила Сашенька безостановочно. – Это он меня соблазнил. Мне было семнадцать. Рощин сломал мне жизнь. Ну кому я была нужна после того, как он мною попользовался? – она притворно всхлипнула и снова затянулась сигаретой. – Я приехала поступать в Театральный институт, а он принимал экзамены. Сказал: «Приходи ко мне домой, я у тебя приму». Разве я могла поступить иначе? Нет, не могла. Он, конечно, затащил меня в постель. А потом вдруг решил жениться. Совесть замучила.
– И у сволочей, оказывается, есть совесть, – поддакнул Алексей.
– Что? – прищурилась Сашенька. – Да он просто испугался! Что сядет за совращение несовершеннолетней! Куда ему было деваться? А когда я ему надоела, Рощин меня выгнал.
– Насчет двадцать второго июня.
– Да. Помню. Так вот, в тот день я собиралась на вечеринку. Голову помыла, волосы накрутила на бигуди. Лежала на диване, смотрела телевизор. Мне надо было позвонить подружке, потом еще одной подружке. Договориться, как, с кем и где. А он орал: «Не занимай телефон! Я жду звонка! Я работаю!» Вообще-то он дома бывал редко. И с телефоном проблем не было. А тут засел в комнате. Звук у телевизора выключил. Видите ли, он думает! Звонить нельзя, телевизор смотреть нельзя. Пришлось ждать, пока Ленка сама позвонит. Вдруг Рощин как заорет: «Вон! Va t’en! Ты меня раздражаешь! И не смей курить в комнате!» Ужас! Я выскочила на кухню. Хотела с ним поскандалить, но очень на вечеринку хотелось. Я сидела на кухне, курила и гадала, что же мне теперь делать.
«Посуду помыть не пробовала?» – хотел было спросить Алексей, но удержался. Он живо представил себе картину: Рощин ждет важного звонка, по работе, а Сашенька, в неприбранной квартире, перед горой грязной посуды, затягиваясь сигаретой, ожидает отмашки от подружки. Чтобы улизнуть на вечеринку. Разумеется, Рощин отъявленный мерзавец!
– И тут… Тут зазвонил телефон. У нас был параллельный. Один аппарат в комнате, другой на кухне. Я его боялась, Рощина, потому трубку сняла не сразу. Но потом подумала: если звонит Ленка, Рощин наверняка с ней сцепится. Будет выяснять, куда идем, зачем идем. И ругаться. Ленка мне этого не простит. И я сняла трубку. Очень аккуратно. Надо же знать, что тебя ждет? А? Но это была не Ленка. Это был Валерик Белкин. Кстати, Валерик – прелесть! Очаровашка!
82 
