108 
— Какой ужас! — всплеснув руками, воскликнула княжна. — И вы об этом так легко говорите? Ничего себе, пустяк! Ведь князя после встречи с этими негодяями похоронили, я сама была на отпевании и хотела спросить, отчего вы туда не явились, но теперь, конечно, не буду... Ах, какой кошмар! И ведь это в двух шагах от моего дома! А я и не знала, что мне грозит столь серьезная опасность... Какое счастье, что вы вернулись!
Щеки ее раскраснелись, голос дрожал от волнения.
— А... Гм... — сказал поручик Юсупов, совершенно сбитый с толку такой внезапной переменой в поведении обычно сдержанной и даже, как ему казалось, холодноватой княжны. Ему даже почудилось, что Мария Андреевна вот-вот сама предложит ему поскорее обвенчаться. — Сударыня, — продолжал он, справившись наконец с растерянностью, — я счастлив служить вам. Но неужто вы и впрямь рады меня видеть? Неужели я могу надеяться, что наконец-то завоевал ваше дружеское расположение и, быть может, даже... любовь?
Княжна смущенно опустила глаза, не зная, как ответить на этот излишне прямой вопрос, но в это время из-за дома, с заднего двора, с громом вылетела пустая подвода и с невиданной скоростью скрылась в глубине аллеи, которая вела к воротам. Правивший подводой мужик стоял на передке во весь рост и крутил над головой кнутом, погоняя и без того летевшую во весь опор лошадь. Поручик проводил это мимолетное виденье удивленным взглядом и обернулся к Марии Андреевне. Княжна смотрела на него с ангельской улыбкой, очень красившей ее милое лицо.
— Что это с ним? — не удержался Юсупов от неуместного вопроса. — Полетел как угорелый.
— Ах, да какая разница! — капризно ответила княжна. — Что вам за дело до какого-то мужика? И откуда, скажите на милость, могу я знать, что у него стряслось? Может быть, его отправил управляющий по какому-то делу... не знаю. Я просто не в состоянии за всеми уследить, они все время расползаются, как тараканы, а когда приползают обратно, то непременно пьяные в стельку. Не желаю о них говорить! Пойдемте в дом, сударь, и вы мне подробно расскажете о своем приключении.
Рука об руку они поднялись по широким ступеням парадного крыльца. Архипыч распахнул перед ними дверь, согнувшись в поклоне, и княжна в сопровождении опиравшегося на трость блестящего гусара скрылась в доме.
— Чую, будет дело, — блудливо ухмыляясь, сказал кучер Гаврила, наблюдавший эту сцену вместе с кучкой дворовых, стоявших поодаль. — Отлеталась пташка. Эх, народ, скоро свадебку справим! Небось, их сиятельство по такому случаю бочки водки не пожалеет. Ты как считаешь, Архипыч?
— Молчи, коли Бог ума не дал, — посоветовал старик-камердинер. — Свадебку он справит... На собачьей свадьбе погуляешь, и будет с тебя. Чует мое сердце, поручику этому несладко придется.
— Это почему же? — удивился кучер. — Княжну-то видал? Прямо патокой течет, хоть ты на хлеб ее мажь!
— То-то и оно, — сказал Архипыч. — Не к добру это. Я ихнюю породу хорошо знаю, повыщиплет она этому павлину перышки, как пить дать повыщиплет. Ну, будет языками чесать, ступай на конюшню. Неужто у тебя работы нету?
...Тяжелее всего, как и предполагала княжна, оказалось дождаться возвращения подводы. Ее не было почти два часа, и в течение этих двух часов она имела превосходную возможность испытать свои дипломатические способности. Поручик, несмотря на свою хромоту и забинтованную голову, рвался на прогулку по парку, как засидевшийся на кушетке пудель, и княжне пришлось немало потрудиться, чтобы, с одной стороны, удержать его в доме, а с другой — не дать ему снова завести разговор о своих нежных чувствах, тайном венчании и прочем вздоре, который, вне всякого сомнения, вертелся у Юсупова на самом кончике языка.
Наконец чуткое ухо княжны уловило в отдалении громыхание тележных колес, и она поняла, что час пробил.
— Однако, поручик, что-то мы с вами засиделись в четырех стенах, — сказала она, вставая. Юсупов немедленно вскочил и слегка поморщился, неловко наступив на больную ногу. — Не пойти ли нам и в самом деле прогуляться? День просто чудесен, вы не находите? А скоро, вообразите себе, наступит зима, все покроется снегом... Бр-р-р-р!
И княжна зябко передернула плечиками.
Юсупов горячо выразил готовность сию минуту отправиться с очаровательной княжною хоть на край света, а если ей потребуется, то и дальше. Мария Андреевна со смехом ответила, что так далеко идти не надобно. Смеясь и перебрасываясь шутками, они спустились во двор и углубились в одну из самых глухих аллей старого княжеского парка — ту самую, в конце которой находилась круглая лужайка с прудом. Место было памятное: возле пруда в августе прошлого года Вацлав Огинский стрелялся с поручиком Синцовым на дуэли, и там же княжна увидела первое в своей жизни мертвое тело. Именно по этой причине, вернувшись ранней весною в свое родовое гнездо, Мария Андреевна крайне редко ходила к пруду: воспоминания были слишком свежи и болезненны.
108 
