ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  21  

– А вы что предлагаете? – спросил он, поднося к губам бокал. Вино было весьма ординарным, но он не подал вида.

– Заработать, – улыбнулся вдруг дядя Боря.

– И... как?

– Георгий Викторович, ведь вы человек неглупый. Начитанный, эрудированный. Я каждый раз слушаю вас с истинным наслаждением. Неужели вы всерьез полагаете, что все эти люди ценят ваши усилия? Я имею в виду тех, для кого вы так стараетесь. Вспомните сегодняшнюю публику. Кто-нибудь поблагодарил вас за интересный рассказ? А ваше руководство? Давно оно говорило, что ценит вас? И как часто поощряло? Кстати, вы великолепно знакомы с творчеством художников-передвижников.

– Это тема моей диссертации, которую я все никак не напишу.

– А хотелось бы?

– На свете очень мало людей, которые занимаются тем, чем им хочется, – осторожно сказал Голицын.

– Все правильно. Они зарабатывают деньги, чтобы оставить, в конце концов, работу, которая не приносит им морального удовлетворения, и уходят на покой, дабы дать пищу своей душе. Я вовсе не имею в виду пенсию. Живя на пенсию, о душе не очень-то думаешь, все заботы только о хлебе насущном, – ворчливо сказал старичок.

– Не похоже, что вы живете на пенсию, – усмехнулся он.

– Под рыбку, Георгий Викторович? – подмигнул ему дядя Боря, подняв свой бокал.

– Как-то не клеится. Я вас зову дядей Борей, а вы меня Георгием Викторовичем. Тогда уж племянничек.

– А мы с вами еще не совсем в родстве, – намекнул дядя Боря. – Породнимся окончательно, когда вы примите мое предложение...

– Что за предложение? – деловито спросил он, отведав котлет из медвежатины.

– Если вы найдете способ, как изъять картину из фонда, я вам обещаю гарантированную ее реализацию.

«Вот оно!» Сердце екнуло. Неужели Серафиму нашлась замена?

– Кто вы? – спросил он в упор.

– Вы хотите взглянуть на мой паспорт? – ехидно осведомился старичок.

– Не валяйте дурака. За каким чертом мне ваш паспорт? Даже если он и не фальшивка. Вы предлагаете мне провернуть аферу с музейным фондом. Почему вы уверены, что я соглашусь? И почему именно я?

– Советуете завербовать одну из музейных старушек? Старость рассеянна, мой дорогой племянник, и потом, есть дети, внуки. Старость не только рассеянна, но и болтлива. И у нее много страхов.

– А как же вы?

– Я одинок. Была жена, но она умерла. Я вам уже говорил.

– И все-таки кто вы?

– Начнем с того, кто вы. Здоровый детина, не думайте, что я не заметил под вашим мешковатым костюмом стальные мускулы. Вы с легкостью поднимаетесь по самым крутым лестницам и носитесь по залам, как, извините, конь. Из группы уже и дух вон, а вы свежи, словно майская роза.

– А вы наблюдательны.

– Что вас держит в музее? Уверен: у вас давно уже есть план. Но вы не знаете, куда девать украденное. Я беру на себя эту проблему. За известный процент, разумеется. Вы добываете картину и привозите ее в Москву. Мы договариваемся о цене, я через день-другой приношу вам деньги, и мы расстаемся до следующей сделки. И не берите всем известные шедевры. Не надо жадничать. Лучше брать количеством. Уверен, вы прекрасно знаете фонд. Сколько картин выставляется? А сколько пылится в запасниках?

– Пять-десять процентов, – задумчиво сказал Голицын. – Выставляется. Остальное пылится десятилетиями, дожидаясь своего часа.

– Десятилетиями! – поднял вверх указательный палец старичок. – Можете сказать, почему так?

– Уважаемый... гм-м-м... дядя Боря. В крупных музеях фонд насчитывает более миллиона экспонатов. Там сам черт ногу сломит. Что поделаешь? Художественное наследие огромно. Каждый гений за свою жизнь создал больше сотни полотен, я специализируюсь, извините за производственное слово, на творчестве малоизвестного Федора Васильева. Он прожил только двадцать три года, но оставил около ста полотен. Если быть точным, восемьдесят. Что уж говорить о тех, кто прожил долгую жизнь? Или о таких плодовитых гениях, как Пикассо... Говорят, он писал по три картины в день, используя все, что под руку попадет: уголь, мел, карандаш, металл, гипс, камень и даже мусор. А наш Айвазовский? Ему приписывают шесть тысяч полотен! Вдумайтесь только в эту цифру! Поскольку это национальное достояние, шедевры хранятся в музеях. Преимущественно в запасниках. Из них обновляется фонд для постоянно действующих выставок, там, в запасниках, проводятся научные исследования, экспертизы.

– И вы, разумеется, имеете туда доступ?

– Разумеется, поскольку я научный работник. У меня есть постоянно действующий пропуск.

  21