69 
– Родители это святое. У моих тоже есть дача. – Он невольно вздохнул. Приехать бы туда со своей невестой. Он покосился на Виолетту. Как всегда хороша. И все умрут от зависти.
– А ты не мог бы... – она опять замялась. – После разрыва с Женей мама за меня переживает. У вас в ФСБ есть дорогие костюмы?
– Что? – он растерялся.
– Извини, ты выглядишь, как лох. Я же тебе помогаю, и ты мог бы изобразить крутого. В смысле богатого.
– Ты приглашаешь меня к себе на дачу?!
– Какой ты глупый, – протянула Виолетта, потягивая через соломинку коктейль. – Я же сказала: это надо для мамы.
– Хорошо, я постараюсь, – сухо сказал он.
– Уж постарайся, – она посмотрела насмешливо. – И сходи постригись. Я дам тебе адрес салона. И скажу, где можно купить нормальный костюм. Ах, да! Машина! – она посмотрела на него умоляюще.
– Какая нужна марка? – сурово спросил он.
– Хотя бы «БМВ». Ты будешь, как Женя. Не то чтобы богатым, а так. А потом улетишь в командировку. Впрочем, нет. Ты москвич. А в Питер приехал в командировку. Познакомились мы на курорте, понял? – Громов кивнул. – Мы будем встречаться редко, но мама успокоится. Идет?
– Хорошо, – вновь кивнул он и подозвал официанта. – Утром выполнишь задание, а вечером я тебя прикрою у родителей.
– Ох, как все серьезно!
– А ты как думала?
Ему казалось, что он произвел на Виолетту впечатление своей серьезностью. Служебный роман развивался по всем правилам. И завтрашний день обещал быть приятным.
Суриков. «Утро стрелецкой казни»
Проснувшись, он первым делом подумал: Катя! На душе потеплело. И за окном сияло солнце. Он живо представил, как будет гулять с Катей по Питеру, рассказывая ей о городе, который она якобы знает. И как она будет удивлена! Ведь он посвятит ее в то, что ему дорого и составляет смысл его жизни. Она, бедняжка, не любит живопись и совсем в ней не разбирается. Надо ее разубедить. Почему-то он был уверен, что Катя его поймет.
Потом обязательно надо пойти с ней в Летний сад, там сейчас хорошо. Близится осень, на все уже легла печаль постепенного увядания, на аккуратно подстриженные газоны и благородные львиные гривы вековых деревьев, в которых кое-где мелькают желтые пряди. Уже пожухли, словно бы выгорели на солнце цветы, но зато нет изнуряющей жары. Они будут идти вдоль набережной, прижавшись друг к другу, и, подолгу задерживаясь у парапета, смотреть на свое отражение в темной холодной воде, превращенное в сказочные персонажи солнечными бликами. Она ведь не завтра уезжает. Они успеют и по городу погулять, и наговориться всласть. Ему хочется знать о ней все. Сегодня у них будет романтический вечер и, возможно, ночь они проведут вместе. Все зависит от него. Надо разбудить в ней женщину, вон она как смотрит! Недоверчиво, с опаской. Но есть в ее взгляде нечто, что его заводит. Какая-то дьявольщинка...
Сладкие мысли прервал звонок в дверь. Он глянул на часы: десять. Сегодня Катин день, у него нет никаких планов, кроме как на вечер. К полудню придет Ирина Васильевна, помощница по хозяйству, приведет в порядок квартиру. Он собирается пригласить Катю к себе в гости. Познакомились только вчера, но ему почему-то кажется, что у них все серьезно. Еще ни одну женщину он к себе не приглашал, не было желания делиться сокровенным. Здесь много вещей, которые проницательному человеку могут пролить свет на характер и привычки владельца. Это и было причиной его скрытности. Но с Катей все по-другому. Пока Ирина Васильевна наводит здесь порядок, он сходит на работу. Узнает, какие новости в музее. Потом...
Да, черт возьми!
В дверь звонили настойчиво, и он, поморщившись, пошел открывать. У него не было привычки смотреть в глазок, поэтому явление Виолетты стало неожиданностью.
– Как ты меня нашла? – вырвалось у него. Замечательно начавшееся утро стало вдруг утром стрелецкой казни, совсем по Сурикову.
Она без лишних слов залепила ему пощечину. Вышло немного театрально, но он вынужден был признать, что Виолетта имеет право злиться.
– Я думала, что ты утонул!
Он потер щеку и спросил:
– Это все?
– Нет! Не все! Я требую, чтобы ты на мне женился!
Это уже было слишком.
– Проходи, – сказал он и посторонился.
– Я бы вошла и без твоего разрешения!
Она говорила заученные фразы, но вела себя не слишком уверенно. Взгляд у нее, во всяком случае, был растерянный. Он сразу распознавал скандалисток, Виолетта к ним не относилась. Хотя с ее настойчивостью, свойственной ограниченным людям, она вполне могла раздобыть его адрес.
69 
