Особенно,... 
44 
— Не вышла же. И когда тебе понадобилась моя помощь…
— Я тоже все сделал так, как ты просила. Вошел к тебе в дом, взял фотографии там, где ты сказала. Совершил должностное преступление. Между прочим, она ничего не помнит. Как тебе это удалось?
— Да все она помнит! — Валерия вдруг спохватилась. — Я тебе наговорила лишнего. Прости. В конце концов, я к этому привыкла. Ты медицинские карты привез?
— Конечно!
— Обе?
— Да. Обе.
— Давай.
Он открыл портфель, достал медицинские карты. Валерия схватила их жадно, начала листать.
— Как полезно, оказывается, хранить медицинские карты из детской поликлиники! Теперь это может пригодиться! Олег, мне нужно какое-то время, чтобы с этим разобраться. Ты не мог бы его отвлечь ненадолго?
— Кого? Доктора Айболита? Каким образом?
— Поговори с ним.
— Ну, знаешь! За кого ты меня…
— Как только у меня кто-то появляется, ты становишься собственником. Если бы я была такой эгоисткой…
— Мне кажется, что этот парень может нам помешать. Не нравится он мне.
— Ты ему тоже, — ответила она машинально, занимаясь медицинской картой.
— Надоело мне все. Ты слышишь?
— Да, конечно.
— Все одно и то же: работа, дом, работа. Дети, жена, которую давно не люблю, проблемы, которые давно решаю, а они все те же. Жизнь какая-то серая. А меж тем уже тридцать пять лет. И дом построен, и дерево растет, и сыну четырнадцать стукнуло. Следователь прокуратуры Жуков. Гм-м-м… Сменил машину — а на какие, извините, шиши? Конечно, все берут. И все делают вид, что живут на одну зарплату. А если посчитать? Не сходится. Но надо, чтобы сходилось, и сходится. Оказывается, дважды два не для всех четыре. Для кого-то пять, а для кого-то и десять. Но декларируют все те же дважды два. Ты слушаешь?
— Да. Конечно.
— Я устал от этого. Хочу жить открыто. Самые яркие воспоминания в моей жизни связаны с тобой. Как встречались в школе, как ездили на турбазу с ребятами, как плавал за белыми лилиями, а ты потом втыкала их в косы. У тебя были длинные золотые косы. Ты помнишь, Лера?
— Да. Конечно.
— Хорошо же было. А куда ушло? Потом тоже было хорошо. Когда из армии вернулся. Первым делом — к тебе.
— А потом к ней, — машинально отреагировала она.
— Случайность. Все в моей жизни — случайность. Кроме тебя… Послушай, он сюда идет.
— Кто? Саша? Мне нужно еще минут десять, чтобы во всем этом разобраться.
— Я задержался в Москве, чтобы побыть с тобой.
— Хорошо.
— Мы должны встретиться, — настойчиво повторил он. — Мне действительно нужно заявление от тебя. Чтобы закрыть дело.
— Да. Конечно.
— И еще кое-что. Я соскучился. — Он обнял ее за плечи:
— Олег! А если войдут?
— Дверь заперта.
— Мы сейчас не должны…
— Пять минут. Три.
Ее обдало жаркой волной. Миллион лет этой страсти, а все никак не угаснет. Сами себе придумали этот костер, на который надо всходить раз за разом, обращаться и пепел, развеиваться по ветру, а потом рождаться вновь для того же костра. Она хотела положить этому конец. Соединиться навечно, оторвать его от корней, увезти с собой и все начать сначала. Но сейчас она оторвалась от его губ, прошептала:
— Олег… Довольно… Иди к нему… Он мне еще нужен.
— Я как представлю, что вы с ним…
— Я тоже много чего себе представляла. Успокойся. Мне с ним так же, как было тебе с другими женщинами.
— Это называется, успокоила!
И тут в дверь постучали. Валерия вздрогнула, одернула кофточку, вытерла губы, поправила прическу. Еще один настойчивый стук:
— Лера? Я вам помешал?
— Уведи его, — шепнула она. — Он не должен входить.
Следователь Жуков подошел к двери, по-| вернул ключ в замочной скважине. Потом надежно встал на пороге. Врачу, который через плечо смотрел на Валерию, настойчиво сказал:
— Она пишет заявление. Лучше не мешать. Отвлечется — наделает ошибок. А в нашем деле ошибок быть не должно. Давайте выйдем в коридор. К вам у меня тоже есть несколько вопросов. Чтобы окончательно закрыть это дело. Пройдемте.
Когда мужчины вышли, она облегченно выдохнула. Как бы не заиграться! С Олегом шутить нельзя. И обманывать его не удастся. Слишком давно они друг друга знают. И слишком многое их связывает. Получив свои десять минут, она вновь занялась делом. Одной любовью сыт не будешь. Надо подумать и о хлебе насущном.
44 
