Когда Михаил открыл Марине дверь квартиры, на нем уже был махровый халат.
– Быстро ты, однако.
– А чего тянуть?
Он привлек женщину к себе, стал расстегивать ее куртку.
– Погоди, погоди, я ужасно озябла, давай выпьем.
– Всегда пожалуйста. Что будешь пить – виски, коньяк?
– Лучше виски.
– О'кей, у меня как раз есть бурбон.
Михаил принес с кухни лед, бросил в бокалы, разлил бурбон и поставил бокалы на журнальный столик.
Марина попросила:
– И принеси мне, пожалуйста, воды.
– Ты собираешься запивать водой? – удивился Михаил.
– Нет, просто пить хочется.
– О'кей.
Михаил вновь ушел на кухню, а Марина вытащила из кармана маленькую таблетку и бросила ее в один из бокалов с виски – туда, где медленно таяли в янтарной сорокапятиградусной жидкости крупные кубики прозрачного льда. Взяв второй бокал, она пригубила виски и с бокалом в руке уселась в угол дивана.
Михаил принес стакан с водой.
– Вот тебе вода.
– Спасибо, – Марина сделала два глотка и поставила стакан на столик. – А ты чего не пьешь? – подавшись вперед, она тронула своим бокалом бокал Михаила.
– Что-то мне не хочется. Потом придется садиться за руль.
– Ничего, выпей. Ты от этого станешь лишь темпераментнее.
– Ради этого можно! – Михаил взял свой бокал, отпил виски.
Марина сидела, опустив голову.
– Ты что грустная такая? – заботливо спросил Михаил. – Может, включить музыку?
– Да, включи. И погромче.
Михаил подошел к музыкальному центру, поставил сверкающий компакт-диск, нажал клавишу, и большую гостиную заполнили грохочущие звуки какой-то негритянской мелодии.
– Сделай еще громче, очень хорошая музыка.
Михаил хотел повернуть регулятор с красной светящейся точкой, но не смог. Его рука ушла в сторону, глаза закатились, лицо стало голубовато-бледным. Согнувшись, он повалился на пол, при падении ударился головой о стойку с аппаратурой. Изо рта вывалился язык. Михаил корчился возле музыкального центра, делая попытки встать, судорожно царапая скрюченными пальцами паркет.
Марина хладнокровно смотрела на предсмертные страдания своего любовника и, сидя в углу дивана, считала:
– ..двадцать один, двадцать два, двадцать три.., сорок девять.., пятьдесят девять, шестьдесят…
Когда она досчитала до шестидесяти трех, тело Михаила лежало неподвижно.
– Прощай, мой дорогой, больше говорить нам с тобой не о чем. И трахаться ты больше уже ни с кем не сможешь.
Марина вышла на кухню, вылила виски в раковину, тщательно вымыла бокалы и минут десять протирала носовым платком все предметы, на которых могли остаться ее отпечатки.
Она нашла ключи от машины в кармане Михайловой куртки, постояла у двери, прислушиваясь, нет ли кого на площадке. Затем аккуратно открыла дверь и, стараясь, чтобы не громко щелкнул замок, закрыла за собой.
«Ну вот и все. Теперь, полковник, обо мне никто не сообщит. Теперь осталось сделать дело. Завтра! Завтра!»
Она твердо настроилась на то, что завтрашний день станет в ее жизни решающим. Это будет последний шаг к обеспеченной и независимой жизни.
Во дворе она никого не встретила, села в серебристый «ниссан» и без приключений добралась до гостиницы.
* * *
Глеб Сиверов и генерал Потапчук кропотливо изучали расписание нефтяного короля на два следующих дня, просматривали пункт за пунктом.
– Кремль… Здесь ничего не может быть. Туда даже мышь не проскочит, – говорил Потапчук.
– Вы уверены, Федор Филиппович?
– Абсолютно уверен. Решетов гарантирует.
– Тогда это отпадает. Пресс-конференция…
– И это отпадает. Всех досматривают похлеще, чем на таможне. И к тому же там будет полно наших людей.
Они снова и снова перебирали пункт за пунктом, дотошно обсуждали каждую мелочь, взвешивая любые шансы убийцы. Но пока так и не могли ни на чем остановиться, все варианты казались сомнительными.
К этому времени из Рима уже поступила точная информация. Убийством Аль-Рашида занимались самые лучшие сыщики, которым очень много заплатили за то, чтобы они раскрутили это дело до конца. И уже стало ясно, что в смерти Аль-Рашида действительно повинна женщина. Были найдены отпечатки ее пальцев, был взят Сайд, сообщник Фионы Лоуренс. Так что Потапчук и Сиверов уже знали: Аль-Рашида убила известная террористка, проходившая в сводках Интерпола под кличкой Барби. И сто против одного, что эта Барби сейчас находится в России.