58 
А то завладеет ими и сама потаскуха, которая ублюдка от тебя нагуляла, станет жить и трахаться в свое удовольствие. А о тебе даже ни разу и не вспомнит. Или бандиты к ним доберутся. Или ты их в банку трехлитровую сложил да на даче закопал? Сгниют деньги, не порядок…
— Замолчите! — Гетман никак не мог заставить себя назвать Чурбакова на «ты».
— Интересно получается, — пожал Вадим Семенович плечами, — вроде бы ты у меня в плену, а кричишь так, словно меня поймал. Ты чего-то не догоняешь, честное слово! Так говоришь, денег у тебя больше нет?
— Нет! Нету у меня ничего!
— А квартира, машина. Их же продать можно. Небось, товар на складах остался.
— Ни хрена ты от меня не получишь! — наконец-то сумел преодолеть невидимый барьер Гетман. — И эти деньги тебе поперек горла встанут!
— Видишь, водка помогла, ожил немного. Только не думай, что я тебя просто так в другой мир отпущу.
Нельзя на земле после себя долги оставлять. Говорят, таких ни в рай, ни в ад не пускают. Ходят они потом призраками и людей пугают. Эй, Паша, помоги-ка ему немного вспомнить, память освежи.
Сергей Бородин отпустил Гетмана. Павел Свиридов достал из-под стола огромный джутовый мешок и приказал встать. Пошатываясь, Гетман поднялся. Паша набросил на него мешок, который тут же сполз до земли, резко повалил Аркадия Петровича. Так, в мешке, его и подволокли к виселице. Горловину мешка завязали.
Бородин, подпрыгнув, перебросил веревку через перекладину и, действуя вдвоем, мужчины подняли лежащего в мешке Аркадия Петровича на полтора метра над землей. Гетман крутился, то поджимал ноги, то выпрямлял их. Но что ты сделаешь, когда висишь в воздухе? И минут через пять он затих, лишь мерно покачивался мешок.
Чурбаков взял в руки отполированную на одном конце палку и слегка постучал ею по проступившей под шершавый джут голове пленника.
— Эй, Аркаша, ты не заснул там?
— Его, небось, укачало, — засмеялся Свиридов.
А Бородин, схватив мешок за угол, закрутил его.
— Так ты спишь или уже проснулся?
— Разбудить придется, — бросил Свиридов.
Чурбаков размахнувшись изо всей силы, опустил дубинку на бешено вращающийся мешок. Не ожидавший сильного удара Гетман закричал. Дубинка попала по ребрам.
— Сука! Гад! — верещал Гетман, крутясь в мешке.
— Ты, придурок, голову руками прикрой, а то чего доброго размозжу черепушку.
Три удара один за другим обрушились на Гетмана.
— Жив еще? — Чурбаков остановил мешок и прислушался.
Гетман хрипел, боль пронзала все его тело.
— Так есть у тебя еще деньги или нет, а? Не слышу.
— Нет! Нет у меня денег! — кричал Гетман.
— Может, поверим ему? — с наигранной веселостью спросил Чурбаков.
— Может, человек и в самом деве правду говорит? — в тон ему отвечал Свиридов.
— Нет, не дошел он еще до «состояния спелости».
Вот если бы сознался где спрятал деньги, я бы его выпустил, — Чурбаков отставил палку и напомнил Аркадию. — Я не из легковерных. Трудно тебе будет меня убедить. Начинайте, ребята.
Свиридов принялся наносить по мешку удары кулаками — так, как делают это боксеры, тренируясь с боксерской грушей. Он тщательно выбирал куда наносить удары, избегая пока бить в голову.
— Стойте! Стойте! — закричал Гетман.
Свиридов замер.
— Неужели так быстро? — рассмеялся Чурбаков и похлопал по плечу висевшего в мешке Гетмана. — Рассказывай свои секреты, с удовольствием послушаю.
— Ничего вы от меня не добьетесь, потому что денег у меня больше нет!
— Врет. Продолжай, — убежденно сказал Чурбаков.
Еще минут пять продолжалась экзекуция, пока Гетман снова не выдержал и запросил пощады.
— Нет, на этот раз останавливаться не будем. Однажды ты меня обманул, так что теперь веры тебе нет.
Еще пару минут поколоти-ка его, пока не устанешь.
Свиридов работал кулаками от души. Наконец остановился, перевел дыхание.
— Все, Сережа, твоя очередь. И все-таки знаешь, — Чурбаков говорил шепотом, обращаясь к Свиридову, но достаточно громко, чтобы его слышал Гетман, — по-моему, он не врет и денег у него действительно нет.
Аркадий Петрович затаился, надеясь на чудо, надеясь на то, что ему поверят, оставят в покое. Пусть убивают, но только потом. Пусть прекратят мучения.
— Сережа, теперь ты.
И новый град ударов обрушился на Гетмана. У Бородина был свой стиль истязаний. Если Свиридов наносил короткие частые удары, то Сергей бил наотмашь, с оттяжкой, каждый раз глубоко погружая свои кулаки в тело вконец очумевшего от боли Аркадия Петровича.
58 
