50 
– Знаю, – сказал Молинари. – Все вещество соберется в источнике тромба к месту сужения сосуда. Приступайте.
Они разыгрывали спектакль перед возмущенным премьер-министром, выступая в роли «больного» и «доктора».
Молинари закатал рукав формы и выставил волосатую руку. Эрик приставил к вене шприц-пистолет, настроенный на внутривенный укол в области локтя, и нажал спуск.
Министр Френик хмуро спросил:
– Что происходит, Секретарь? Мы можем продолжать совещание?
– Да, продолжайте, – слабым голосом откликнулся Молинари. – Доктор Арома просто занимается своим делом.
– Во-первых, Секретарь, я настаиваю, чтобы доктор Горнел был включен в ваш штат. Во-вторых, согласно донесениям моей контрразведки, на вас готовится покушение с целью вывести Землю из войны. Поэтому я хотел бы выделить для вашей охраны отряд коммандос из числа войск Империи. Это будет группа в двадцать пять человек, способных защитить вас от любых посягательств.
– Что? – спросил Молинари, вздрагивая. – Что вы нашли, доктор? – Казалось, он растерян оттого, что не может одновременно совещаться с доктором и уделять внимание конференции.
– Извините, министр. Прошу вас подождать. – И в полголоса доктору: – Ну как там? Мне показалось, вы только что говорили мне что-то. Нет? Извините, – он растерянно потер лоб.
– Я ослеп! – воскликнул Молинари. – Я ничего не вижу! – в его голосе звучала неподдельная паника. – Сделайте же что-нибудь, доктор!
Эрик, наблюдая движение потока радиоактивной соли по кровяному руслу, обронил:
– Похоже, это сужение канала, стеноз*[4] в левой почечной артерии...
– Знаю, – кивнул Молинари. – У меня было то же самое с правой почкой. Вы должны оперировать, доктор, или это убьет меня.
Он стал вялым, от слабости не мог поднять голову: ссутулился и обмяк в инвалидной коляске.
– Господи, как же мне плохо, – пробормотал он. Сделал попытку встать, но чуть не вывалился из кресла: Эрик вместе с помощью персонала усадили Секретаря на место. Тело Молинари стало безжизненно тяжелым и каким-то вязким.
– Конференция продолжается, – не терпящим возражений голосом объявил Френик. – Не для того я столько летел...
– Хорошо, – пробормотал Молинари. – Пусть меня оперируют прямо здесь, а вы продолжайте, – он вяло кивнул Эрик.: – Не ждите Тигардена, можете начинать.
– Как? Здесь?
– Ничего не поделаешь. Я в смертельной опасности, – Молинари навалился на стол. Ему не удалось самостоятельно вернуться на место, и он лежал мешком.
На дальнем конце стола вице-секретарь ООН Рик Приндл кивнул Эрику:
– Приступайте, доктор. Сами понимаете, операцию нельзя откладывать.
Видимо, для него это было дело достаточно привычное, как и для остальных членов секретарского штаба.
– Секретарь, может быть, в таком случае вы уполномочите мистера Приндла продолжать переговоры за вас? – обратился Френик к Молинари.
Но ответа со стороны Молинари не поступило. По всей видимости, он находился в бессознательном состоянии, каковой факт временно блокировал переговоры.
Из чемоданчика Эрик достал небольшой хирургический блок. Проникая под слой кожи, сальник и ткани, он входил через артериальную стенку, выпуская пластиковый переходник, обходя место тромба. Впоследствии тромб можно будет растворить или изъять хирургическим путем, перевязав этот ставший уже дополнительным участок артерии.
Открылась дверь, в конференц-зал вошел доктор Тигарден. Увидев издалека бесчувственное тело Молинари, он подбежал к Эрику.
– Вы уже приступили к операции? – торопливо спросил он.
– Да, все необходимое у меня с собой. Я воспользовался инструментом из своего набора.
– Надеюсь, вы понимаете: никакой пересадки органов. Любая пересадка под запретом.
– В этом нет необходимости.
Тигарден прощупал пульс Молинари, расстегнул форму Секретаря, прослушал грудную клетку стетоскопом.
– Сердцебиение слабое и нерегулярное. Его необходимо срочно заморозить.
– И чем скорее, тем лучше, – согласился Эрик, доставая необходимые инструменты.
Френик, глядя на происходящее, спросил:
– Вы что, собираетесь его замораживать?
– Ничего не поделаешь, метаболические процессы, – ответил Эрик.
– Меня не интересуют процессы, по которым разлагается это тело. Меня интересует, как я могу продолжать совещание с замороженным секретарем, находящимся к тому же под ножом у хирурга. Ради этой конференции я преодолел расстояние в сотни и тысячи световых лет.
50 
