— Оно и видно.
В конце своей пламенной речи бывший комсомольский вожак объявил, что привез лучших своих людей помогать в поисках преступника.
Из конкретного разговора после митинга выяснилось, что «лучшие люди» явились командовать десятком местных добровольцев. Станичники не спешили возражать: жизнь быстро покажет, кто чего стоит.
В дорогу отправились на двух машинах. Городские «командиры» на микроавтобусе, местные — на «Урале», выкупленном когда-то по дешевке у военных.
Глава 10
ОПОЗНАНИЕ
— Конкуренты у нас, значит? — удивился Майк.
— А ты как думал? Гоблин много кому насолил.
— Мне бы кто отвалил бабки за сиденье дома.
Хотя нет, без дороги я бы человеком себя не чувствовал.
— Держимся скромнее, без цирковых номеров, — предупредил Атаман, как только пересекли городскую черту. — Нет у нас времени с ГИБДДшниками общаться.
Заехали на рынок — главный рассадник слухов. Кучка подростков сразу же собралась возле мотоциклов. Майк остался на стоянке, чтобы никто ничего не открутил. Терпухин со Штурманом прошли рынок из конца в конец. На первый взгляд он мало чем отличался от других.
Тот же набор продуктов от семечек подсолнуха до говяжьей вырезки. Тот же ассортимент напитков в пластиковых бутылках — от пива «Афанасий» до «Спрайта». Разве что рыба здесь была дешевле — открыто ее продавали в крытой части рынка, втихую торговали с машин. Терпухину со Штурманом трижды предлагали «за бесценок» икру и осетрину.
Атаман не спешил отказываться, отправлялся смотреть. Выражал интерес по поводу большой партии товара. Попутно заводил разговор «за жизнь», о последних новостях. В первых двух случаях ему наговорили кучу всякой всячины, ни с какой стороны не относящейся к Гоблину.
У третьей машины посмотрели с большим подозрением — в особенности на Штурмана.
— Икорку, наверное, любите?
— Не отказались бы.
— А где мотоциклы, на стоянке?
— Заскочили проездом. Еще не знаем, стоит затовариваться или нет.
— Есть икра. Уже расфасованная, в банках.
Пошли в холодильник, поглядите.
— Сейчас сходим. Докурю вот.
Юрий успел затянуться всего пару раз и рассчитывал завести беседу. Протянул продавцам вскрытую пачку, но те от курева отказались.
— Сперва дела надо сделать.
— Боюсь, завоняю товар табаком. Народ потом нос воротить будет.
— Пустяки. Пошли.
Повторный отказ выглядел бы странно. Атаман со Штурманом направились ко вместительным вагонам-холодильникам, снятым с колес. Пока один из хозяев возился с замком, «покупатели» могли видеть соседний, раскрытый настежь холодильник с мясными тушами, подвешенными на крюках.
Открыв замок, торговец рыбой потянул вбок массивную дверь на роликах.
— Прошу.
Вагон был забит ящиками почти под завязку, только в середине оставался небольшой пятачок.
Вместе с Терпухиным и Штурманом вошли еще несколько человек.
— Многовато нас набилось, — заметил Атаман.
Но дверь уже закрылась, перекрыв доступ солнечному свету. Теперь бока рыбин, ржавые стенки вагона и человеческие лица освещались холодной люминесцентной лампой.
Выражение лиц хозяев было не самым дружелюбным. Один из них как бы невзначай взялся за короткий обрезок арматуры. «Может, бабки решили отобрать? — подумал Атаман. — Ходят люди по базару, договариваются взять партию.
Значит, при деньгах».
Уже приготовился дать отпор, но события повернулись не совсем так, как он ожидал.
— Кто из вас ночью у рыбаков гостил? Ты? — ткнули арматурой Атаману в грудь.
— Что тут у вас заместо пепельницы? — оглянулся он по сторонам. — Не хочу мусорить.
— Схаваешь сейчас свою сигарету. Так будет лучше всего.
Пространства для разворота почти не было.
Продавец, отомкнувший холодильник, был невысок ростом и щупловат, но другие, подоспевшие «для комплекта», занимали много места.
— Зачем грубить раньше времени? — Юрий поднял с пола обрывок газетного листа, скрутил в кулечек и сбросил туда столбик пепла. — Примет вам не рассказали?
— Этот хмырь по возрасту не подходит, а ты как раз. Прикид мог поменять, дело нехитрое.
— Далеко ваши рыбаки? Может, съездим на опознание?
— Слинять рассчитываешь? Опознают тебя или нет, нам по барабану. Все вы, байкеры, одна шайка-лейка. Получите втык по самые уши, чтобы другим неповадно было.