— Цып, цып, цып, — приговаривал Скелет, медленно выливая шампанское из бутылки.
Девушки пытались ловить струйку ртами, толкались, брызгались. Скелет немного повеселел, вместе с бутылкой спрыгнул в бассейн и обнял девиц.
— Сейчас посмотрим, умеете ли вы под водой работать.
— Я амфибия, — заявила блондинка. — Мне что под водой, что в космосе.
— Любит она это дело. Рука блондинки уже скользила по телу Скелета.
Охраны у авторитетов было немного, всего два водителя, привезших их в баню. Некого им было опасаться. Менты прикормлены, конкуренты — кто на зоне, кто в могиле. В коридоре послышался невнятный шум, ругань.
— О, — Скелет поднял палец, — Петрусь идет.
Он оттолкнул от себя девушек и выбрался на бортик. Дверь в бассейн отворилась, и из нее выбежали пятеро омоновцев в черных масках с прорезями, с автоматами на изготовку.
— Вот тебе и на, — сказал Генка Ростовский, торопливо хватая со стола бутылку водки и опрокидывая ее над широко раскрытым ртом — знал, потом менты выпить не дадут.
Увидеть дно бутылки ему не дали. Генку повалили на кафельный пол, защелкнули наручники за спиной. Голый Скелет стоял на бортике бассейна и демонстрировал руки с растопыренными пальцами.
— Чистый я.
Девушки пугливо выглядывали из воды. Без всяких объяснений Скелета схватили, заключили руки в наручники и вместе с Генкой поволокли к выходу. Их водители уже сидели в ментовской машине. Проститутки переглянулись.
— Мне не померещилось? — спросила блондинка. Дверь медленно закрылась сквозняком. Блондинка вылезла из бассейна и подошла к столу.
— Уматывать надо, — сказала ей подруга.
— И все это оставить?
— Нет. Денег нам теперь все равно никто не заплатит, хотя бы натурой возьмем.
Блондинка подхватила ломоть щедро отрезанного арбуза, сочный, кроваво-красный, и впилась в него зубами. Косточки она плевала под ноги, как это делали Скелет и Генка. Другие проститутки тоже колебались недолго, и вскоре за столом образовался девичник.
— За что это их? — вспомнила о хозяевах праздника блондинка.
— Хрен их знает, чего ментам в голову взбрело.
— Может, пригласить кого, — задумалась блондинка.
— Дай хоть день без мужиков отдохнуть.
— Кто тебе сказал, что я мужиков приглашать собралась?
Девушки точно помнили, что мобильники авторитетов лежали на столе, но их на месте не оказалось.
— Менты прихватили.
— Могу спорить, потом им их не отдадут. Скажут — пропали.
— Если бы. Скажут, мы украли.
— За что их повязали?
— Кто ж его знает?
Шампанского было много, хватило бы на десяток телок. Вода все еще, с шумом низвергаясь с консоли, бурлила в бассейне. Но прохлада уже не манила девушек. Они разгорячились от спиртного, запивая шампанское водкой. Неожиданная свобода, полученная взамен тяжелой ночной работы, вскружила им головы.
— Слушай, Светка, а ведь должен был еще один блатной подъехать. Как его...
— Петрусь, — напомнила блондинка.
— Может, прихватим кир, харч и рванем отсюда. Мне работать расхотелось.
— Не приедет. Скелет давно ему звонил. И тут послышались шаги в коридоре.
— Банщик поразвлечься решил, — блондинка подмигнула подругам, — или массажист.
— У этих ребят забавы уже поперек горла стоят. Такого насмотрятся за день, что их потом на голую бабу и за деньги смотреть не заставишь. К тому же, я слышала, что массажист педик.
Дверь отворилась, и в ее проеме показался омоновец. На этот раз на его голове не было дурацкой черной шапочки с прорезями для глаз. Автомат он держал стволом вниз и выглядел совсем не грозно — коротко стриженый блондин с мужественным лицом. Картину портили лишь глаза — жадные и холодные. Он без улыбки смотрел на голых женщин, даже не пытавшихся прикрыть свою наготу. Блондинка, сидевшая в шезлонге, демонстративно сводила и разводила колени:
— Что-нибудь забыл, красавчик? Омоновец промолчал.
— Не хочешь говорить, не надо. Все можно сделать и без слов.
Блондинка поднялась и, покачивая бедрами, пошла к омоновцу. Тот поднял руку, выставив перед собой ладонь, словно пытался усилием воли остановить проститутку. В его взгляде не было похоти.
— Стоять! — негромко проговорил омоновец и взглянул на часы. — Всем на сборы пять минут, поедете со мной.
— Куда? — игриво приложив палец к губам, поинтересовалась блондинка. — Работу работать?
— Посидишь ночь в кутузке, протрезвеешь. Омоновец прислонился к косяку и напомнил: