58 
В половине шестого он выглянул во двор и не увидел своего преследователя. Рановато, но делать нечего. Лучше лишний час колесить по Москве, чем сидеть дома и нервничать. Быстро собрался, для презентабельности надел черный кожаный пиджак, кожаные штаны, пулей выскочил из дома. Стайка девчонок у подъезда взвизгнула:
— Ой, это он! Коля, мы тебя любим!
Нагнув голову, пробежал к своей машине. Ехал, постоянно оглядываясь. Все время казалось, что следом пристроился серебристый «Пассат». Может, и едет. Пришлось, как в шпионском боевике, обрубать «хвост». Он резко стартовал на перекрестках, делал неожиданные развороты, выезжая на встречную полосу, пару раз чуть не попал в аварию. И все это для того, чтобы к семи часам вечера приехать в «Эридан» одному.
Только возле ресторана сообразил: а как узнает человека, которому назначил встречу? Выйдя с территории платной автостоянки, достал из кармана телефон. Надо связаться и…
— Молодой человек! — взволнованная девушка бежала к нему навстречу.
— Я?
— Да, вы! Моей подруге стало плохо, вы не могли бы помочь?
— Я? — Он беспомощно оглянулся: вокруг полно народу. — Вообще-то я тороплюсь. Может, вы кого-нибудь другого…
— Человеку плохо, а вы о своих делах! Такой же, как все! Девушке плохо, а все мимо проходят! Ну почему так? Почему? И что мне делать?
— А что с вашей подругой? — Мысленно он отметил, что девушка очень хорошенькая.
— Ну я-то откуда знаю!
— Давайте, я вызову «скорую».
— Не надо «скорую». Она живет здесь, в соседнем доме. Помогите нам подняться наверх. Она полежит, и все пройдет. Всего-то третий этаж. Это дело пяти минут.
— Ну, хорошо.
Вторая девушка сидела на лавочке в маленьком скверике и неровно, но очень глубоко дышала.
— Может, все-таки «скорую»? — неуверенно спросил Николай Краснов.
— Нет, это просто токсикоз, — попыталась улыбнуться больная.
— Токсикоз?
— Ну да. Я беременна.
Он еще слишком хорошо помнил Фису, поэтому потерял всякую бдительность. Протянул руку девице, помог подняться и бережно повел к дому, который и в самом деле был недалеко, метрах в пятидесяти. Ее подружка семенила рядом и беспрерывно щебетала:
— Вы нас простите. Танечка плохо переносит беременность, а он такой подлец, такой подлец! Он ее бросил! А я думаю: вдруг Танечка сейчас упадет? Ведь совсем нельзя без мужчины. Нельзя отпускать ее одну…
Дошли до подъезда, хорошенькая подружка набрала код, открыла тяжелую дверь. Он помог беременной девушке войти в подъезд, спросил:
— Третий этаж?
Дом был старый, трехэтажный, еще дореволюционной постройки, с огромными широченными пролетами и высокими потолками. Клетка лифта металлическая, какую уже не делают в современных домах.
— Танечку лучше в лифт, — тут же сказала подружка.
Все произошло, как в плохом кинофильме. Едва они вошли в лифт и подружка нажала на кнопку третьего этажа, свет погас, и они втроем остались в полной темноте. Он сразу же растерялся:
— Неужели застряли?
— Вы не волнуйтесь, — совсем нормальным голосом сказала беременная Танечка. — Я сейчас позвоню вахтеру. — И начала нажимать на кнопки.
— Я же опаздываю! — отчаянно сказал он. — Уже опоздал! Мне срочно надо позвонить.
— Не волнуйтесь вы так. Сейчас придут рабочие и вытащат.
— Ну да! В семь часов вечера, в воскресенье!
— Это же центр! — сказала Танечка. Он снова отметил, что для страдающей токсикозом будущей мамаши она слишком уж быстро пришла в себя.
Он торопливо набрал номер кредитора Эдика.
— Слушаю, э?
— Вы уже в «Эридане»?
— А ты где, дорогой?
— Я в… — (Сказать «застрял в лифте в соседнем доме»? Глупо.) — Скоро буду. Дождитесь меня, пожалуйста.
— Хорошо, дорогой. Без проблем. Кушать есть чего, э?
— Я за все заплачу.
— Трэтий столик у окна, дорогой. На минэ белый костюм. Праздник, э?
Хорошенькая подружка будущей мамаши, дослушав разговор, снова начала нажимать на кнопки лифта.
— Побыстрее, если можно, — попросил солист «Игры воображения».
— Так темно же! Ничего не видно!
— Вы что, не знаете, где кнопка вызова лифтера? — в отчаянии сказал он.
— Да откуда же я…
— Значит, вы не живете в этом доме…
— А вы правда Николай Краснов? Тот самый? А как же ваша пластическая операция?
— Ой, а я было не поверила! — хихикнула Танечка.
58 
