100 
– Понтиак, – сказал он. – Понтиак принял решение. Война, Умар.
– Этот пес умрет, – высокомерно отреагировал чеченец. – Умрет как собака.
– Ясное дело, что как собака, – со скрытой издевкой согласился Разгонов. – Как же еще может умереть пес? Только давай без кинжалов в зубах, зеленых знамен, кровавых клятв и прочей мелодрамы. Я работаю за деньги, а скрипеть зубами и сверкать глазами будешь у себя в подвале.
Умар рывком подался вперед, одной рукой ухватившись за подголовник водительского кресла, а Другой за пистолет.
– Откуда знаешь про подвал? – спросил он, свирепо вращая белками. – Кто сказал?
– Никто не сказал, – лениво ответил Разгонов, даже не повернув головы. – Ты себя нюхал? Кстати, сядь на место, дышать нечем…
Чеченец шумно задышал, и в течение нескольких секунд Разгонов ждал удара ножом в шею. Чтобы хотя бы отчасти обезопасить себя, он резко увеличил скорость. Деревья, столбы и бульварные решетки замелькали, сливаясь в рябую ленту. Убить водителя в такой ситуации мог только законченный псих, но это не очень успокоило Разгонова: по его мнению, чеченцы все были психами.
Наконец Умар перестал пыхтеть у него над ухом, пробормотал что-то на своем наречии и откинулся на спинку сиденья.
– Все? – спросил Разгонов. – Давай бабки, Умар. У меня для тебя есть информация и кое-какие соображения.
– Сколько хочешь? – быстро спросил чеченец. Этот вопрос уже успел порядком надоесть Разгонову. Цена сотрудничества была определена раз и навсегда, но Умар никогда не упускал случая поторговаться, надеясь, что его информатор однажды размякнет и позволит уменьшить оговоренную сумму.
– Не валяй дурака, Умар, – спокойно сказал Разгонов. – Не кишмиш покупаешь.
– Э! А ты знаешь, что такое кишмиш?
– Да плевать я на него хотел, – дипломатично ответил майор, понятия не имевший, что это такое и по ассоциации считавший, что кишмиш – это какая-то экзотическая разновидность плова. – Гони деньги, Умар!
– Деньги, деньги, – недовольно пробормотал чеченец и бросил на сиденье рядом с Разгоновым пухлый конверт. – Возьми свои деньги! Всех вас, русских, можно купить.
Ведя машину левой рукой, майор отогнул клапан конверта, бросил быстрый взгляд на его содержимое и с сомнением покачал головой.
– Дело говори, – напомнил Умар.
– Какое дело? Ах, дело! Так вот, – он небрежно затолкал конверт с деньгами во внутренний карман плаща и не спеша раскурил сигарету. – Понтиак назначил цену за твою голову. Пока охотников на эти бабки нет, но наш Костя намерен подписать на это дело Инкассатора…
– Кого?
– Соседа твоего! Ну, который твою зад…
– Молчи, шакал!!!
– Молчу, молчу… Ну, в общем, ты понял, о ком речь.
– Свинья, – с отвращением произнес Умар. – А я его братом называл! Сам зарежу, как барана!
– Это ты всегда успеешь, – небрежно заметил Разгонов. – А лучше будет, если он пришьет Понтиака, а охрана Понтиака пришьет его. У нас говорят: убить одним выстрелом двух зайцев.
– Да? – заинтересованно переспросил Умар. – Как его заставить, слушай? Я деньги предлагал, не берет.
– А как ты заставил Зуева своего кореша завалить?
– Э?..
– Что ты мемекаешь, как баран! Слушай сюда… Через полчаса неприметная серая “девятка” остановилась на том же месте, с которого отправилась в свою экскурсию по Садовому кольцу. Умар вышел из машины, сразу же растворившись среди прохожих, а его место занял рослый телохранитель, который вернул Разгонову оружие и, наградив его долгим пронзительным взглядом, тоже исчез. Разгонов показал его удаляющейся спине кукиш, выжал сцепление и рывком тронулся с места, мгновенно затерявшись в сплошном потоке транспорта.
Глава 18
С неба сеялась мелкая водяная пыль, временами переходившая в полновесный ледяной дождь. Юрий вышел из подъезда и поймал себя на том, что блаженно щурится, словно над ним был персональный колодец, прорубленный в тучах, через который для него одного во всем мире светило яркое солнце.
– Ой, – сказала Таня, вслед за ним выходя из подъезда, – дождик! Юрий фыркнул.
– Звучит так, будто речь идет о грибном дожде, – сказал он.
Таня наморщила нос и посмотрела на Юрия исподлобья.
– Да, – печально сказала она, – кавалер из тебя… Куда ты меня тащишь? Не в ЗАГС, надеюсь?
– С этим успеется, – ответил он с серьезностью, которая заставила ее насторожиться. – Пока что нам нужно унести отсюда ноги. Боюсь, что у меня дома теперь небезопасно. Куда тебя отвезти?
100 
