50 
— Черт побери, — прошипел Вострецов. Его голос сейчас напоминал шипение вырывающегося из перегретого котла пара. — Пойми, наконец, что время шуток кончилось! Кое-кто обратил внимание на статистику стихийных бедствий за последние пять лет и сообразил, кому это может быть выгодно.
— Ну, естественно, — лениво откликнулся Становой. — Принимая во внимание прежнюю профессию нашего президента, этого можно было ожидать. Конторе нынче лафа. Чуть что, можно бежать за советом прямо к большому боссу, он по старой памяти выслушает и поможет. Но ты зря перепугался. Это же недоказуемо. Одни высосанные из пальца предположения, и больше ничего. Подумаешь, статистика! На компьютере, небось, считали, графики чертили… Ну и что? Климат меняется, идет глобальное потепление, атмосфера сходит с ума, и черта с два ты загонишь ее капризы в рамки средних статистических значений.
Это были пустые слова. Максим Юрьевич отлично знал, откуда дует ветер, и занимался демагогией с единственной целью: выяснить, что известно Вострецову.
Оказалось, что Вострецову известно многое — пожалуй, все, что имело значение в данном конкретном случае.
— А покойники с пулями в голове в эти рамки вписываются?! — свистящим шепотом вскричал Дмитрий Алексеевич, резко поворачиваясь к собеседнику всем телом. — А канистры из-под бензина, найденные на пепелище? В какие рамки вписываются они?!
— В обыкновенные рамки психических отклонений, — невозмутимо парировал Становой. — Или, к примеру, в рамки терроризма. Не понимаю, что ты бесишься? Подумаешь, парочка покойников и пустая канистра! Даже если бы на ней были твои отпечатки, они бы все равно сгорели.
— Так, — внезапно успокаиваясь, сказал Вострецов. Спокойствие его казалось хуже самого громкого крика, потому что за ним легко угадывалась зажатая в стальных тисках воли ярость. — Парочка, говоришь? Значит, ты с самого начала был в курсе. И даже не подумал предупредить!
— А зачем? Ты бы только зря волновался.
— А затем, что меня сегодня у министра чуть кондрашка не хватила! Послушай, Макс, это уже не лезет ни в какие ворота. Твои люди совсем расслабились и начали оставлять следы. Я тебя предупреждал, что когда-нибудь это плохо кончится. И вот, пожалуйста, этим делом занимается ФСБ!
— Ага, — удовлетворенно хмыкнул Максим Юрьевич и все-таки закурил, несмотря на висевший в воздухе дым. — Я так и думал. Что ж, толстяк, нам с тобой нечего волноваться. Признаться, я слегка побаивался, что они пойдут другим путем, начнут копать исподтишка, молча собирать информацию, расставлять ловушки — словом, действовать по всем правилам. А они пошли напролом, по команде. Какой-то очкастый майор доложил полковнику, полковник — генералу, генерал тоже не захотел брать на себя ответственность, побежал к шефу, и пошло, и поехало… Докатилось до президента и рикошетом пошло вниз. А рикошет — он и есть рикошет, убойная сила у него не та. Раз дело получило определенную огласку и решается на уровне министров, значит, кончится оно ничем. Покричат и успокоятся, потому что для них главное — не выносить сор из избы. Свалят все на чеченцев и дело с концом. МЧС сейчас на пике популярности, это один из костылей, на которые опирается власть, и ни один дурак не отважится из-под нее этот костыль вышибить. Это же скандал на весь мир! А скандалов нам и без того хватает. Так что не переживай, все обойдется.
— Ах, как у тебя все просто! — язвительно воскликнул Дмитрий Алексеевич. — Излагаешь, как по писаному. Черт меня дернул с тобой связаться! Доведешь ты меня до тюрьмы! Уже, можно сказать, довел.
— Успокойся, — приказал Становой. — Возьми себя в руки, баба! Конечно, денежки считать проще! Только откуда бы они взялись, твои денежки, если бы не я? Прекрати метать икру. Вся эта бодяга с расследованием скоро закончится, поверь. Буквально на днях произойдет кое-что, что раз и навсегда замажет этим умникам глотки. Они могут думать, что им угодно, проводить какие угодно анализы, но уже сейчас каждому обывателю ясно, что с МЧС хорошо, а без МЧС — плохо. А вскорости без МЧС станет невозможно. Помяни мое слово, не пройдет и недели, как вся эта чепуха с проверками финансовой отчетности будет отменена личным приказом президента.
Дмитрий Алексеевич подозрительно посмотрел на собеседника, сделавшись до смешного похожим на дореволюционную классную даму, только что услышавшую от своих воспитанниц, что было бы неплохо нюхнуть кокаина и заняться групповым сексом.
50 
