48 
— Да ерунда сплошная, — фыркнул Мещеряков. — Один из членов следственной группы вспомнил, что, когда они вломились в офис, рядом с охранником был какой-то парень. И парень, и охранник утверждали, что он не имеет никакого отношения к «Эре». У следователя не было никаких оснований его задерживать. Просмотрел, как водится, его документы и отпустил с миром. А потом, когда все застопорилось, вспомнил. Вроде бы, говорит, они с охранником как-то странно переглянулись… А тут как раз этот самый охранник заступает на очередное дежурство. Наш следак и взял его в оборот. Колись, говорит, пока за соучастие не упекли. Тут ему, можно сказать, повезло. Они ведь там все грамотные, у каждого ума палата и свой собственный взгляд на законность и конституционные права. А охранник человек простой, от сохи, ничего, кроме порнографических журналов, уже лет десять не читал. В общем, дрогнул он. Что, спрашивает, этот парень натворил? А следак ему возьми да и ляпни: старушку, мол, топором зарубил. У него, у следака, дочь-старшеклассница, так он, бедняга, как раз накануне «Преступление и наказание» перечитал от корки до корки — чтобы, значит, доказать, что Достоевского читать не только нужно, но и можно.
Забродов фыркнул.
— Смешно ему, — проворчал Мещеряков. — Короче говоря, наш охранник раскололся. Это, говорит, Чек. Больше, говорит, про него ничего не знаю: Чек, и все. Знаю, говорит, что от компьютера сутками не отходит — ни жратва ему не нужна, ни выпивка, ни бабы… Ну, а остальное, сам понимаешь, было делом техники. Адрес его у нас есть, но самого его по этому адресу нет уже двое суток — ни его, ни его машины… А в квартиру мы войти не можем, потому что в деле замешана прокуратура, а они, как тебе известно, бывают просто невыносимы. С одной стороны, никаких обысков без оформленного ордера, а с другой стороны, никаких ордеров без веских доказательств того, что этот самый Чек причастен к проникновению в компьютерную базу данных Управления… Так что мы, похоже, опять в тупике.
— Понял, — с протяжным вздохом сказал Илларион. — Уже еду. Эх, пропала рыбалка!
Он выключил телефон, закурил новую сигарету и вернулся на берег. Все три поплавка опять находились под водой, а одна из удочек даже свалилась с рогульки и теперь плавала в метре от берега. Илларион снял с крючков двух окуней и довольно крупную плотвичку, побросал их обратно в озеро, вздохнул и вывернул туда же содержимое плававшей под корягой рыбацкой сетки Сматывая удочки, он насвистывал замысловатый жалобный мотивчик.
Через десять минут он выбрался на проселок, а через полчаса его тупоносый «лендровер» защитного цвета на бешеной скорости въехал в полосу висевшего над Москвой моросящего дождя.
* * *
Чек вовсе не подался в бега, как решил полковник Мещеряков. Откровенно говоря, он напрочь позабыл и об Аверкине, и о своем гордом единоборстве с засекреченным спрутом, с головой уйдя в поиски хромого волка, который на его глазах так лихо отделал Канаша, знал что-то о гибели его, Чека, сводной сестры Анны и с помощью этой информации, похоже, крепко держал за горло могущественного президента концерна «Эра» Юрия Валерьевича Рогозина.
В этом странном, изуродованном жизнью человеке Чеку чудилась какая-то мрачная загадка, имевшая, к тому же, непосредственное отношение к его собственной судьбе. Сколько ни уговаривал себя Чек, что таких совпадений просто не бывает, уверенность в том, что его погибшую много лет назад сестру, хромого зека и солидного бизнесмена Рогозина связывает какая-то темная история, только крепла. Чтобы успокоиться, он даже открыл телефонную книгу и пересчитал занесенных в нее абонентов, носивших фамилию Свешников. Таких оказалось чертовски много, и это только по Москве. А по всей России? А в ближнем зарубежье? Да и в дальнем, если поискать, непременно отыщется сотня-полторы Свешниковых. Так почему же он решил, что речь идет именно о его сестре? Ведь в подслушанном им разговоре даже не упоминалось имя. Только фамилия и срок — одиннадцать лет. Это, как понял Чек, был срок тюремного заключения, который хромой собеседник Рогозина отсидел по упомянутому им делу Свешниковой. Впрочем, это уже были домыслы, хотя и правдоподобные. А что касается самого срока… Что ж, бывает ведь, что у людей совпадают не только фамилии, но и имена, отчества, а порой даже и даты рождения. Это называется — полные тезки. А тут совпадение всего по двум пунктам: фамилия и срок, который мог вообще относиться к чему-нибудь другому. Все это выглядело вполне логично, но, несмотря на это, Чек продолжал мотаться по городу в надежде встретить хромого. Им овладело что-то вроде затяжного приступа безумия. На протяжении двух ночей он спал всего по два-три часа, а на третьи сутки не пришел домой вовсе, заночевав в машине где-то в Хамовниках. Именно утром третьего дня поисков на квартиру к нему явились посланные Мещеряковым люди, но Чека, разумеется, там не застали.
48 
