45 
Однажды за границей он встретился со своей красавицей теткой. Когда женщина поняла, что перед ней тот самый бедный племянник, она была слегка шокирована и даже устроила небольшой скандал. Но Женя Князева умела справляться и не с такими ситуациями. Она чувствовала пьянящую свободу и спешила ею воспользоваться. Анатолий был сам себе противен, когда исполнял все прихоти подруги. Но он по-прежнему боялся женщин и думал, что все, кроме Жени, будут тайком над ним смеяться. Молчание создавало вокруг Анатолия тайну, в окружении Князевой считалось — этот парень весь в себе.
Это он приучил Женю к тому, что за деньги дозволено все, и можно, не задумываясь, говорить человеку, с которым живешь, слова самые обидные. Анатолий был не в состоянии с ней спорить хотя бы потому, что начинал заикаться еще сильнее. И предпочитал молчать. Хотя до сих пор вспоминал тот год с восторгом, хотя этот восторг и был отравлен ненавистью. А причина для ненависти была…
Третий брейк-пойнт
2: 5
Ксения не знала, что и думать. Казалось, что этого надо вычеркивать сразу же. Ну зачем ему убивать бывшую любовницу спустя столько лет? Пустой номер, зря она сюда пришла. Разве только что наследство…
— А много тебе на квартиру не хватает? — спросила она.
— Од-д-должишь?
— Женька завещание оставила.
— З-знаю.
— К-кто сказал? — непроизвольно ляпнула она. Когда разговариваешь с человеком, который заикается, невольно заражаешься. И Ксения мгновенно зажала ладошкой рот: — Ой, извини!
По его взгляду она поняла, что он уже привык. Анатолий Воробьев ничего не сказал, но запомнил. Он всегда делал в памяти такие зарубки на счет людей, причинивших боль, и хотя со временем дерево в этих местах темнело и крошилось, но болезненные надрезы хранило.
— М-милиция п-приходила, — спокойно ответил невольной обидчице.
— Сегодня? Ах да, еще так рано! Вчера? Откуда же они узнали адрес?
Он молча пожал плечами. Действительно, приходил следователь, сказал, что убили его бывшую любовницу, поинтересовался насчет алиби. Какое еще может быть алиби, когда он искал в тот день работу? Хотелось найти что-то поденежнее и поприличнее. Хотелось, чтобы в его жизни повторилось то, что было в тот год, но уже без Жени. От бывшей подруги он не принял ничего и съехал от нее так же, как с той дачи, сказав по телефону короткое «спасибо».
Но теперь совсем другое дело. Оказалось, что он имеет законное право. Только между ним и этим правом стоит человек. Человек, в сущности, чужой и ему неприятный. Надо только проконсультироваться у знакомого юриста. Заплатить деньги, хорошие деньги. Почему не рискнуть всем накопленным, если игра стоит свеч? На квартиру отложенного не хватит, а вот на большую игру вполне.
И вот эта девушка сидит перед ним и непонятно, чего она хочет. Жалко ее, честное слово, но что делать? В памяти Анатолия промелькнуло несколько женских лиц: красавица тетка, Женя… Все они одинаковы. И он окончательно решился.
— Т-ты уже всех обошла?
— Кого это всех? Ах да. Я думаю, что следует все поделить. Ты не возражаешь?
Он возражал, потому что все это было его. Законное. Но девушке, которая называла себя Черри, Анатолий ничего об этом не сказал. Пусть суетится, занимается своими делами. А он займется своими.
— Т-тебя п-проводить?
— А ты сегодня занят? Были планы, да?
До ее визита планов у Анатолия никаких не было. Но теперь все сложилось, и в жизни появился смысл. Она даже стала ему наконец интересна.
— Да, я з-занят.
— А я думала, может, мы погуляем?
Ксении до смерти хотелось загладить свою вину. Дуреха! Ну надо же было ляпнуть! А ему уже было все равно. Досадная неприятность, которая только подтвердила его решение. Он не хотел гулять с этой девушкой сегодня по Москве, потому что собирался доставить ей большие неприятности. Она была ни при чем, просто лезла не в свое дело.
— Н-нет, н-не могу.
Ксения разочарованно вздохнула:
— Слушай, а позвонить тебе никак нельзя?
— З-зачем?
— Вдруг что-то прояснится?
Анатолий знал, что они обязательно еще раз встретятся. Только это будет уже другой разговор. Но телефончик надо бы записать:
— Д-давай свой. Я з-звякну.
— Я вообще-то живу в квартире у Жени. Ну, если ты помнишь, то половина всего моя. Да мне, в сущности, и жить-то негде. У тебя общежитие, у меня комната в коммуналке. И сосед на твоего очень похож. Только никогда так смешно не говорит: «Пардон». И про коммунизм. Нет у нас в коммуналке никакого коммунизма. Они замок новый хотят врезать. Потому что я там уже долго не живу.
45 
