87 
— Может, зря, Генка? Надо было все-таки попробовать. А не кидаться отношения с Женькой выяснить.
— Шла бы ты…
— Куда?
— Домой, Пенелопа, — удержался он, съязвив, как обычно. — Дай-ка ей трубку.
Ксения повернулась к испуганной Лидуше:
— На. Тебя любимый муж потерял. А ты боишься, что уйдет! Видишь, как переживает?
Бледная Лидуша неуверенно взяла трубку:
— Да. Нет. Ой… — ладонью прикрыла трубку. — Говорит: «Немедленно домой!»
Лидуша слушала Генку минуты три. Потом молча положила трубку.
— Сказал, что приедет за мной. По-моему, он на тебя очень злой. И еще к нему кто-то пришел.
— Кто же это?
— Не знаю. Генка сказал, что в дверь позвонили, что он никого не ждет, и задерживаться в квартире не собирается. Выезжает. Сказал, чтобы сидела у тебя и ждала, когда он приедет.
— Правильно. Нечего беременной женщине одной ночью по городу разъезжать… И долго ему ехать?
— Минут сорок.
— Давай покачаю, что ли, попьем? Ты голодная?
— Я сейчас всегда голодная, — жалобно улыбнулась Лидуша. И Ксения подумала, что болезнь прошла, пора бы обеим снова иметь близких подруг.
Гейм восьмой
СНОВА 15: 0
Они сидели на кухне, пили чай и разговаривали уже спокойно. О пустяках. Ксения давно уже ни с кем не делилась своими маленькими проблемами.
Ей всегда не хватало матери, вечно занятой старшим братом и его семьей. Но добрая Ксения вдруг с радостью подумала, что может им всем теперь помочь. И матери, и брату, которого любимая жена обобрала до нитки. Спит теперь на раскладушке в кухне, как когда-то Ксения спала за ширмой, в одной комнате с отцом.
Все это она и рассказывала Лидуше, догадавшись, что той в жизни тоже не очень-то везло. Не то что Евгении Князевой… Все самое светлое в Лидушиной жизни началось именно с Генки. И Ксения с тоской снова вспомнила себя в восемнадцать лет. Ей тоже все это пришлось пережить, только намного раньше. Но все равно казалось, что на кухне рядом с ней сидит родная сестра.
— Лидуша, не бросай меня, — попросила Ксения.
— Что это ты? — удивилась та.
— За то время, пока я с Женей ездила по турнирам, у меня совсем не осталось близких людей. Богатым я всегда была чужая, потому что по положению своему… что-то вроде бедной компаньонки. Элеонора Станиславовна вообще считала меня за прислугу. А бедным… Те завидовали, что я мотаюсь по заграницам, живу в дорогих отелях, ни в чем не нуждаюсь. А бедные — это все мои бывшие одноклассники, родители, брат и друзья детства. Вот так я и оказалась между и ни с кем. И тогда меня никто не понимал, и сейчас вряд ли кто поймет.
— Я не буду тебе завидовать, — сказала Лидуша, и Ксения ей поверила. — Я даже Женьке не завидовала. Просто осуждала ее за то, что бездарно пропал такой талант.
— Да, понимаю, — откликнулась Ксения.
— Что-то Генки долго нет, — заволновалась вдруг Лидуша.
— Может, с транспортом что?
— Думаешь? А я начинаю волноваться. Мне что-то не по себе. Знобит.
— Еще чаю?
Они снова говорили о пустяках, но разговор уже стал напряженным. И Ксения, и Лидуша по очереди смотрели на часы. Сорок минут давно прошли. Где Генка?
— Его, наверное, тот знакомый задержал, — вспомнила Ксения.
— Какой знакомый?
— Который в дверь звонил…
Они посидели на кухне еще полчаса. Наконец Лидуша сообразила:
— Так почему мы ему не позвоним? Дай-ка телефон.
Она упорно набирала и набирала номер.
— Никого, — сказала растерянно.
— Конечно. Он же сюда едет, — успокоила ее Ксения.
— Нет, я не могу так, — вскочила Лидуша. — Давай собираться!
И Ксения не спеша стала одеваться. В спальне, перед зеркалом, зачем-то наложила макияж по полной программе. Словно бы в ресторан собиралась. Лидуша молча смотрела, как подруга возится с лицом. Потом так же долго Ксения выбирала, что бы такое надеть. Все это время обе ждали только одного: звонка в дверь. Но его не было.
Прошло еще полчаса. Они топтались в прихожей, Лидуша снова звонила по телефону, а Ксения искала деньги на такси. Как будто они могли лежать не в шкафчике на кухне, а совсем в другом месте. И обе ждали, ждали…
— Нет, это невыносимо! — вскрикнула наконец Лидуша. — Пойдем! Немедленно!
— Ну хорошо. Только оставим Генке записку.
— Как же он сюда войдет?
«Ключи», — подумала Ксения, но Лидуше ничего не сказала. Написала записку, положила ее в прихожей на видном месте: «Генка, сиди тут. Мы скоро придем».
87 
