30 
До госпиталя Суворин добрался без происшествий. Здание, в котором он располагался, и часть прилегавшей территории чудом уцелели во время ковровых бомбардировок — все-таки это был центр города, больше всего пострадавший во время войны. Уничтожено было лишь правое крыло школы, где раньше размещались мастерские и хозяйственные помещения, а остальное находилось в относительном порядке. Большие красные кресты, нарисованные на стенах с облетевшей побелкой, не позволяли спутать его с чем-то другим.
Здесь тоже была охрана. Во дворе перед школой, где чьи-то заботливые руки успели соорудить клумбы и высадить не только цветы, но и ростки тополей, стояли два бронетранспортера, на которых сидели, поплотнее запахнув плащ-палатки, полдюжины бойцов с хмурыми — черт бы побрал эту осень! — лицами.
У дверей госпиталя стоял со скучающим видом парень в камуфляже, бронежилете и сфере, опутанной маскировочной сеткой. Он меланхолично курил, стряхивая пепел в вазон с останками какого-то декоративного растения, стоявший на железной треноге в стороне от двери, на верхней ступеньке.
Когда Панкрата заметили, у него сначала проверил документы один из тех парней, что вынужденно бездельничали на бронированных панцирях бэтээров. Просмотрев пропуск, он вдруг помрачнел лицом и совсем уж недружелюбно буркнул:
— Что, на гражданке невест не хватает? Так у нас здесь, представьте, постреливают. Можно и до свадьбы не дожить…
Панкрат ничего не ответил на это замечание. Молча протянул руку за пропуском, но патрульный почему-то медлил.
— А не проверить ли тебя, женишок… — словно раздумывая, проговорил он, вертя в руках обернутый пластиком кусок картона. — Да, пожалуй, стоит проверить. Трухнов! — крикнул он, повернувшись к одному из бронетранспортеров. — Покарауль шустрячка, я его пропуск по журналу регистрации проверю.
Ничего хорошего процедура проверки Панкрату не обещала. Его так называемый пропуск на самом деле был либо зарегистрирован на другого человека, либо в списке выданных не значился вообще. Номер — самое главное в этой бумажке — писался, что называется, “от балды”, и, покупая ее у бандитской внешности дагестанского ополченца, Панкрат шел на сознательный риск.
Было бы просто несправедливо, чтобы какой-то излишне подозрительный патрульный именно сейчас положил конец его путешествию — в тот момент, когда он почти у цели. Суворин понимал, что боец поступает абсолютно правильно, но в эту секунду готов был разорвать его на части.
Трухнов, худой сутулый паренек с прыщавым лицом, мигом подошел к Панкрату и, недолго думая, ткнул его автоматным стволом под ребра.
— Шагай, — неожиданно высоким и тонким голоском пискнул он. — Чего бледный-то такой, а? Пропуск на рынке купил?
И захихикал, довольный своей шуткой. Суворин не выдержал. Хамского обхождения с собой он никогда не позволял, не отступил от своих принципов и в этот раз. Перехватив неуловимым движением левой руки ствол, упиравшийся ему в ребра, он повернулся вокруг своей оси, вытягивая автомат на себя, и ребром стопы довольно чувствительно толкнул бойца в голень правой ноги. Все произошло так стремительно, что никто не успел среагировать.
В результате этого маневра оружие оказалось у Панкрата, а боец недоуменно уставился на свои пустые руки. Не давая ему опомниться, Суворин снял рожок, сунул его себе в карман, а автомат, поставив на предохранитель, сунул в руки его обалдевшему хозяину.
— С оружием надо поосторожнее, — невозмутимо произнес он. — Не люблю, когда мне тыкают в спину стволом, который снят с предохранителя.
Тот, что отошел с его пропуском, пронаблюдав все это, коротко скомандовал:
— Браслеты на него.
Суворин сделал шаг назад, поднимая руки.
— Превышаете полномочия, сержант, — сквозь зубы произнес он. — Оружия у меня нет, бежать я не собираюсь и с удовольствием посижу здесь, с вашими ребятами, перекурю.
— Я свои полномочия знаю, — коротко бросил тот. — Я же сказал, мать вашу! — рявкнул он на солдат. — Браслеты на него!
Охранник у двери госпиталя, до которой оставалось не больше полусотни метров, с интересом наблюдал за происходящим, радуясь хоть какому-то разнообразию. Трухнов, явно намереваясь взять реванш за недавнее поражение, снял с пояса наручники и в компании с еще одним патрульным приблизился к Панкрату. Суворин усмехнулся, опустил руки и протянул их перед собой.
Что ж, так оно, значит, и должно быть.
30 
