39 
Выпив пару глотков мартини, Шерон почувствовала себя немного бодрее. Опустившись в кресло напротив Фрэнка, она расслабленно откинулась на мягкую спинку, а затем попробовала конфеты. Они оказались с коньячной начинкой.
– Кстати, – в глазах Фрэнка снова заплясали озорные огоньки, – готов спорить на тысячу долларов, что ты ни за что не догадаешься, откуда это вино.
– Откуда же оно может быть, как не из ближайшего магазина? – хмыкнула Шерон.
– А вот и ничего подобного. Оно вообще не из магазина. Оно с моего завода. А виноград, из которого оно изготовлено, тоже с моих виноградников.
Шерон чуть не подавилась конфетой.
– Слушай, Фрэнк, а ты случайно не заливаешь, а?
– Нисколечко! Но почему ты так удивлена? Разве у меня не может быть завода и виноградников?
– И где же они находятся?
– В Греции.
– Где-где?!
– В Греции, – с улыбкой повторил Фрэнк. – Я купил их четыре года назад, с подачи одного знакомого актера. Он грек, и его папаша держит виноградники на одном из островов архипелага. Когда этот актер, Янис, узнал, что сосед папаши продает свое предприятие, он подал мне идею купить его. И надо признать, это была отличная идея.
– Хорошая прибыль?
– Нет, – Фрэнк рассмеялся, – прибыли от моего заводика, честно говоря, не очень много. Слишком большая конкуренция, а блистательными деловыми способностями я, к сожалению, похвастаться не могу. Но зато я смог наконец надежно укрыться от ищеек прессы.
– Так ты прожил на острове целых четыре года?
– Да, не считая тех периодов, когда меня тянуло на путешествия, и я срывался с места, словно Орест, преследуемый злобными эриниями. Но потом я всегда возвращался в свой милый особнячок на берегу Эгейского моря, окруженный тенистыми виноградниками.
– А сейчас? Почему ты сейчас здесь, а не там?
Фрэнк закурил сигарету и после долгой паузы ответил:
– Сказать по правде, Шерон, я и сам этого не знаю. Как-то все сразу надоело: и жаркий климат, и чужой говор вокруг, и возня с заводом. Да и потом, положа руку на сердце, это все-таки не совсем мое дело. Бизнес, виноградарство, расчеты… в какой-то момент у меня вдруг появилось чувство, что я играю роль в некоем бесконечном сериале. Однажды по молодости я снимался в таком сериале, ужасно монотонной мыльной опере из ста с лишним серий. Съемки продолжались полтора года, и под конец у меня возникло ощущение, что я – уже не я, а тот самый актер, которого я играю. Причем, – со смехом добавил Фрэнк, – роль еще, как назло, была дурацкая. Я играл некоего томного юношу, страстно влюбленного в деловую леди, у которой он работал секретарем-референтом. Бизнес-леди крутила один любовный роман за другим, то и дело попадала в идиотские истории, а я, то есть герой, оказывал ей моральную поддержку в трудные минуты.
– Но, надеюсь, в конце сериала героиня оценила по достоинству преданного молодого человека? – с улыбкой спросила Шерон.
– Если бы! – хмыкнул Фрэнк. – Ее пристрелил один из отвергнутых любовников, а влюбленный юноша принял яд на ее могиле.
– Боже, какие страсти! Но они хотя бы…
– О да! – Фрэнк рассмеялся. – Они занимались сексом каждый раз, когда бизнес-леди оставалась с разбитым сердцем… или физиономией, потому что такое тоже пару раз случалось. Режиссер с каким-то маниакальным упорством подсовывал героине любовников-психопатов. Впрочем, в этом сериале добрая половина героев были сумасшедшими, и оставалось лишь удивляться, как они умудряются разгуливать на свободе. По мне, так их надо было собрать в одну кучу и свезти в психиатрическую клинику, окруженную высоким забором. Так или иначе, – с усмешкой закончил Фрэнк, – а после этого сериала я зарекся сниматься в мыльных операх. Такие нагрузки не для моей нервной системы.
– Понятно, – протянула Шерон. Потом отпила немного вина и, с любопытством посмотрев на Фрэнка, спросила: – Ну, а сейчас чем ты собираешься заниматься? Побудешь здесь и вернешься в Грецию?
К изумлению Шерон, Фрэнк вдруг сильно смутился и даже покраснел. Шерон просто не верила своим глазам. Вот уж чего никак нельзя было ожидать от Фрэнка Боуленда, так это застенчивости.
– Честно говоря, я еще не решил. Мне нужно немного пожить в тишине и спокойствии, там, где меня никто не знает. Так сказать, подумать о своей дальнейшей жизни на трезвую голову.
– Да уж, – хмыкнула Шерон, – тишины и покоя у тебя здесь хоть отбавляй.
Фрэнк вскинул голову и посмотрел на нее с веселым вызовом.
39 
