10 
А мы покамест займемся практикой. Откроем на материке эрогенных зон новые вершины и дадим им всем имя: Илья. Потому что у него талант. С таким талантом умные книжки ему ни к чему.
Интересно, он со всеми так или только с ней? Если со всеми, конкуренцию трудно будет выдержать. Это опасный путь. Но какая разница? Если это любовь…
— Ты как?
После того как все кончилось, он пытается поймать ее взгляд. Понравилось или не понравилось? Все они такие. Хотят услышать, что ни с кем, никогда, ни за что, ничего подобного. И слышат. Яне столько раз приходилось это говорить! Именно поэтому правда все равно не прозвучит как правда. Сказать стандартную фразу — значит все опошлить. Нестандартную придумать трудно. Лучше просто промолчать. И, подхватив кружевной пеньюар, она бежит в ванную комнату.
Включает воду, а сама садится на край ванны и хватается руками за горящие щеки. Голова кругом.
«Мне хорошо. Выйти к нему не могу, так хорошо! Сейчас надо что-то говорить. А что я, в сущности, про него знаю, кроме того, что он хороший любовник? Ни-че-го! Вдруг начнет молоть какую-нибудь чушь? И все очарование этого вечера исчезнет. Если бы можно было сделать так, чтобы все закончилось сейчас, в это мгновение, когда так хорошо. Но — увы! — не закончится. Надо жить дальше. Выяснить, кто он такой, откуда свалился на мою голову, куда уйдет? И главное, когда вернется. Сколько, в конце концов, можно здесь сидеть?…»
Он тоже потом долго не выходил из ванной, а Яна ждала, накрывшись простыней. Одеваться ей не хотелось, хотя повторить вроде бы тоже. Она словно бы повисла в воздухе, как наполненный гелием воздушный шарик. Легко, а внутри пусто. Свечи догорают, и пахнет чем-то сладким. Земляникой, что ли? Свечи розовые, и запах тоже цветной. Спелый, розовый…
…Илья в дверях комнаты.
— Подвинешься?
Она лениво отодвигается к стене, обронив:
— Если хочешь, можешь курить.
— Душно. Форточку откроем?
— Там рамы рассохлись, осторожно.
И прежде чем лечь к ней, Илья возится с форточкой, чтобы проветрить комнату. Топят-то на совесть, батареи старые, чугунные, от них идет нестерпимый жар. А на улице оттепель.
— Слушай, твоей квартире давно уже требуется ремонт! Здесь же все рассыпается от старости!
«А я о чем говорю?!» В другой ситуации она мгновенно ухватилась бы за эту мысль. Но сейчас нетерпеливо говорит:
— Ложись. Поболтаем.
Надо жить дальше. Закурив, он словно невзначай интересуется:
— Так как мы с тобой будем встречать Новый год, Яна?
— Так же.
— Послушай, а ты чем вообще занимаешься? По жизни?
— Хороший вопрос после того, как все уже было. А вдруг я проститутка? Девочка по вызову? Стою на учете в вендиспансере?
— Ну, медицина, слава богу…
— А СПИД?
— Я тоже могу такое сказать. Вместе будем бояться или признаемся, что оба пошутили?
— Ладно, сдаюсь. Я журналистка.
— В самом деле? Нет, ты серьезно? Журналистка? Статьи пишешь, да? Интервью берешь? У знаменитостей.
— Да если бы! Название журнала, при котором я аккредитована, тебе ничего не скажет. Сейчас мода на толстые глянцевые издания. И везде об одном и том же. В основном сплетни, немного политики, куча бесполезных кулинарных рецептов и рекомендации по уходу за собой. Я пишу для светской хроники. Большей частью с чужих слов. А ты где работаешь?
— Я офицер. Номер части тебе тоже ничего не скажет.
— И пистолет у тебя есть?
— А почему сразу про пистолет?
— Надо знать, чего бояться. Вдруг ты меня приревнуешь и убьешь?
— Я к себе насильно никого не привязываю. Если ты хочешь, чтобы на этом все закончилось, значит, закончится. — Кажется, он разозлился. Встал, подошел к столу, налил шампанского в бокал и выпил залпом. Потом обернулся к ней, спросил:
— Хочешь?
— Илья?
— Да?
— Я просто боюсь, что ты больше не придешь. Ты женат?
— Нет.
— Мне врать не обязательно.
— Послушай, Яна, ты какая-то напряженная. Расслабься.
— Прости. Честное слово, я не такая. Сама не понимаю, что говорю! И зачем это говорю? Мне отчего-то не по себе. Что было не так?
— Да все так. Я не люблю разбор полетов. Давай телевизор посмотрим?
— Телевизор? А может, продолжим с того, на чем остановились?
И она откинула простыню. Разговор по душам не получается, может, это получится? А телевизор долгими одинокими вечерами она уже насмотрелась…
10 
