28 
— Знаешь, я подошла к ней в храме после службы. Увидела, как она молится, что-то во мне дрогнуло, и я подошла к ней и попросила прощения. За тебя. И знаешь, что она мне ответила?
— Что?
— Что она охотно прощает меня и сама просит у меня прощения, потому что она специально приехала в Мюнхен, чтобы проститься со старыми друзьями перед дальней поездкой. И вид у нее при этом был какой-то… потусторонний. А я ведь не говорила ей, что мы с тобой расстались! Наоборот, я сказала ей, что ты тоже в Мюнхене. Так что найти твой адрес она могла в пять минут по телефонной книге.
— Когда это было?
— В прошлое воскресенье. Может, у нее рак?
— Рак?! А это ты с чего взяла?
— Так, почему-то подумалось. Она очень похудела. И потом, она ведь ясно сказала, что приехала в Мюнхен прощаться с друзьями… Рак часто накидывается на тех женщин, которые не могут пережить кризис расставания.
— Что-то я про такое не слышал, чтобы женщины от измены мужа заболевали раком.
— А я слышала и не раз. Бывает и хуже.
— Хуже рака?
— Да — умом трогаются или совершают преступление, а иногда и то, и другое вместе. Нет, Витя, ты непременно должен снести этот венок в полицию! Или постарайся встретиться с Милочкой и попросить у нее прощения.
— Ты, Жанна, фантазерка, но фантазии у тебя на этот раз какие-то уж очень черные. Ты и меня, и Милочку похоронила. Злая ты женщина, Жанна!
— Ну вот! А я его яичницей накормила и шесть бутербродов ему приготовила: с сыром, ветчиной и салями! Впрочем, я ведь сама призналась, что я злая баба.
— Ты до мужиков злая, а так очень даже ничего… Ладно, давай твои бутерброды, пойду я, а то еще твой спортсмен появится.
— Да, ему уже пора бы явиться. Хочешь с ним познакомиться и сравнить с собой?
— Намекаешь, что сравнение не в мою пользу?
— Угу.
— Поздравляю. Нет, я уж, пожалуй, от знакомства уклонюсь, а то еще прибьет. Так ты можешь одолжить мне немного денег?
Виктор снял с батареи свои кроссовки и стал надевать их прямо на кухне.
— Ты бы в прихожей обувался, Витя.
— А, да ладно… Я уже готов.
Он отнес синие тапки в прихожую и стал обуваться, с интересом поглядывая на новые клетчатые тапки.
— Сколько денег тебе дать?
— А сколько ты можешь?
— Пятьсот марок тебе хватит?
— Ого! Только чеком не предлагай: у меня в банке минус.
— У меня как раз есть наличные. Подожди минутку. — Жанна ушла в комнаты и почти сразу же вернулась, держа в руках деньги.
— Держи!
— Спасибо тебе большое, Жанна. Я отдам их тебе…
— Когда сможешь, тогда и отдашь. Иди, Витя! Будет еще надо — позвони. Но я думаю, ты недолго будешь без денег.
— Да, я собираюсь устроиться на работу.
— Или пристроиться… Ой, прости меня, вредную!
— Да ладно…
— И будь все-таки осторожен. Похоронные венки шутки ради не шлют, они все-таки больших денег стоят…
Он пошел к дверям и у самых дверей остановился.
— Жанна, а ты случайно не знаешь, у кого из друзей остановилась Милочка?
— Не знаю. Вроде у кого-то в Оберменцинге. Скорее всего это кто-то из людей, близких к монастырю. Ты знаешь адрес Почаевского монастыря?
— Нет, не знаю.
— Я тоже там никогда не была, но знаю, что это где-то возле Блютенбурга.
— Ничего, я найду. Как ты думаешь, в котором часу в монастыре начинается служба?
— В пять, наверное, как везде.
— Ладно, пошел я. Ты ничего не хочешь мне сказать на прощание?
— Ой, Витя, я уже столько тебе наговорила! Да и что в таких случаях говорят? «Наша любовь была сказкой»? Если и сказкой — так про вампиров.
— И ведьмочек.
— И ты прав, Витенька!
Виктор сбежал по лестнице, не стал вызывать лифт. Он вышел на улицу и решительным шагом направился к стоянке такси.
— Вы знаете, где в Оберменцинге находится русский монастырь? — спросил он водителя первой в очереди машины.
— Не знаю, но могу посмотреть по карте. Садитесь!
Виктор уселся в машину и порадовался, что не успел промочить ноги, идя к стоянке от дома.
Водитель развернул карту, посмотрел, нашел русский монастырь.
— Господин знает, что это будет стоить порядка пятидесяти марок?
— Я знаю, — кивнул Виктор. — Поезжайте, пожалуйста.
ГЛАВА 3
ВЕНОК ОТ МИЛОЧКИ
В маленьком храме русского мужского монастыря шла всенощная. Горели только красные лампадки и темные восковые свечки; в пахнущем ладаном теплом полумраке фигуры монахов казались особенно черными, и тем резче отличались от них стоявшие позади мирские, несколько мужчин и с десяток женщин. Милочки среди них Виктор не заметил, но все равно решил дождаться конца службы, чтобы расспросить о ней: если она остановилась в Оберменцинге, то наверняка у кого-то из прихожан монастыря.
28 
