61 
Ладно, это все возня на визуальном уровне, отображаемом в прессе.
Раскинутую в просторах – точнее, под просторами – сибирской тайги антенну запитали. Это было великанское, хоть и невидимое под вновь поднявшимся лесом, сооружение. Его диаметр составлял 98 километров, так что антенна только совсем чуть-чуть уступала американской, распластавшей свою дугу в пустынной области Калифорнии. Общая длина такого сооружения определяется просто – «два-пи-эр». Но в данном случае нас не интересует не только это, а также общий вес растраченных на ее создание алюминия, меди, бетона или количество угробленных во время землеройных работ экскаваторов и кранов «Като». Так, распылив интересы, мы доберемся до судеб конкретных дизелистов и жизненных перипетий лесорубов, корчующих пни в этих все еще диких местах. Но нас интересует функция. Функция, произведенная этим исполинским сооружением.
Напитавшись электрической энергией, оно излучило в окружающее пространство некоторую последовательность импульсов. Поскольку длина излучаемой волны в среднем превосходила параметры самой антенны, то эти сигналы огибали любые препятствия и преграды. Они уподоблялись всепроникающим частицам нейтрино, только не несли в себе материальной составляющей, за исключением поля. Ни одно живое существо планеты на них не среагировало, и они не сказались на здоровье ни в худшую, ни в лучшую сторону. Зато сигнал, мгновенно опоясавший Землю, вызвал оживление в одном из отделов американской технической разведки АНБ.
Так же запросто он прошел через водную толщу и возбудил длинноволновый приемник гарцующего на трехсотметровой глубине подводного крейсера «Индира Ганди».
«Итак, что мы имеем?» – спросил сам себя командир корабля Бортник, когда перед ним материализовалась дешифрованная компьютером телефонограмма.
– Понятное дело, – сказал он, прочитав совсем короткое послание, ибо из-за использования сверхдлинных волн даже передача маленьких сообщений требует длительности. – Значит, подвсплываем.
Затем он коснулся нескольких сенсорных клавиш. В былые времена он бы просто поднес ко рту микрофон и рявкнул: «Выбросить на поверхность радиобуй!»
Но то были другие годы, и отработанный командный голос требовался не слишком часто.
60
Паровоз воспоминаний
Так вот, тысячи девичьих глаз сражены навылет, но ведь ты же не султан? Только одну ты сможешь забрать с собой в полярные страны-города. Только одну ты сможешь заворожить окончательно и бесповоротно. Ибо хоть сам ты тоже гипнотизируешься этими тысячами, жизнь одна и к тому же уже отдана на плаху большущим атомным монстрам. Может быть, эти чудовищные стометровые сигары – выпрыгнувший из бездны веков отголосок поклонения фаллосу? Все возможно. Ибо очень часто даже сквозь их многоэтажные схемы прорываются девичьи контуры и ожидающие чего-то глаза.
А вообще-то ты живешь в мире, где заокеанские стерео получается наблюдать только случайно, в домашнем просмотре где-нибудь в гостях. Но ведь жалко тратить на эту плоскость, пусть даже развернутую в объем, вырубленные топором предписания увольнительной записки. Что потом расскажешь тоскующим в наряде? Смотрел кино? Ну даже и не расскажешь, что вспомнишь? Вот подержался за настоящую девичью плоть, пусть даже и через юбку, платье или что там еще под ним, – вот это «о-го-го». Ведь прямо через это платье и угадываемо-представимое кружево под ним бьет тебя наповал электрическая молния. Она замыкает цепи, производит что-то там на химическом уровне, и ты уже зомбирован, и глаза твои отслеживают в толпе только знакомый силуэт. Возможно, и она тоже поражена, генетическая программа введена в фокус. Как узнать? Ведь ты же еще и ослеплен.
И сумасшедшее мельтешение дней. Сдвинутые из восприятия учебные программы, голографические ракетные модели с тестированием слушателя, виртуальные торпедные атаки. Все это так мелко, даже ЗОМП (защита и оружие массового поражения). Ты поражен всюду – в сердце, в центральную нервную систему, в каждую клеточку кожи. Разве способен затмить этот огонь блеск навигационных звезд в училищном планетарии? Словно прихода ударной волны, открыв рот, ты ждешь объявления списка отпущенных в увольнение. Если фамилия не расслышана – сухость во рту и мерцающие соринки в глазах, как при поражении световым импульсом.
И фиксация единичных секунд, попытки поймать каждую падающую в песочных часах времени песчинку там, в увольнении или в самоволке – не столь важно. И если в прощальных «обнимашечках» платьице случайно (может, и нет, кто знает?) задралось повыше, то… Там, в груди, пожарная тревога высшей степени – просто пылающий реактор с возможностью детонации и заражения акватории. На «физо» (физической подготовке) руки без причины потеют так, что турниковая гладкость соскальзывает под пальцами – сплошные незачеты с повтором пересдач.
61 
