46 
– Так, Потап Епифанович, но разве я какой-нибудь миноносец?
– Не думаю, Герман, не думаю, – снова искренне кивает новый-старый начальник.
– А, вспомнил, – соображает Минаков. – У нас же в группе есть некоторое количество морских коммандос с лодки «Индира Ганди». Дело в них? Я правильно угадал?
– Нахождение в застенках или в бардаке этого разваленного города сделало тебя каким-то крайне нетерпеливым, – высказывает мнение Епифаныч. – Ты слухай старого батьку и не лизь попереду у пекло. О'кей?
– Так точно, сэр.
– Вот и ладно. Хотя пусть лучше останется «товарищ», – прикидывает майор Драченко. – Итак. Нам, то бишь вам, требуется подобраться к одному авианосцу. Дело простое. Лежит он, рассказывают, поперек суши…
Герман Минаков едва сдержал себя.
– Корабельного прикрытия у него покуда не имеется. И «штатовские» вояки почему-то не шлют никого в помощь. По не совсем ясным причинам они поставили на прикол все корабли на ближайшей базе Сан-Диего. Как предполагают наши умники, заняты срочной доработкой компьютерного обеспечения находящихся там кораблей. Может, это связано с недавним таинственным ракетным обстрелом в тех местах, может, еще с чем-то неясным, утверждать не берусь. Главное, нам это к месту. Хотя поскольку из-за сухопутного местонахождения лидера подойти вплотную к нему все равно никто не сможет, то даже корабли будут действовать с расстояния. То есть, предположительно, будут способны прикрыть ракетным, а может, даже артиллерийским огнем. Предвосхищая вопросы насчет авиаприкрытия. Оно также носит пока только теоретически возможный характер. Второго авианосца до сей поры рядом нет, а находящийся вблизи аэродром подвергся нападению.
– Кого? – все-таки спрашивает Герман.
– Это выясняется. Скорее всего, каких-то нерегулярных частей. Повстанцев.
– А на самом авианосце, что, нет ничего летающего?
– Да вроде бы есть кое-что. Но то ли не сильно много, а тем, что осталось, не рискуют; то ли из-за того, что двигаться он не может, ибо «взлет-посадка» затруднена. Ну а кроме всего, он также подвергается нападениям с этой же суши. Так что, скорее всего, находится в режиме обороны от сухопутного противника.
– Так его, что, берут штурмом?
– Пока, кажется, не берут. Только подвергают воздействию минометного, а может, еще и ракетного огня. Возможно, ждут подкрепления: каких-нибудь ударных и достойно обученных частей. А может, просто боятся.
– Чего?
– Не исключено, прямого столкновения с экипажем. Там все-таки больше трех тысяч народу. Было первоначально, я имею в виду. Ну а может…
– Я слушаю, слушаю, Епифа… Потап Епифанович.
– У него же куча всяких оборонительных средств. Пулеметы, бомбометы, пушки, в том числе плазменные, между прочим.
– Плазменные? – в очередной, уже неизвестно какой раз, удивляется Герман.
– «Плазмобои», разумеется, – хмуро уточняет Епифаныч. – Как наши винтовки, только малость покалиберней.
– Ага, – кивает просвещенный Минаков. – Только вот я не понял…
– Чего? – в свою очередь запрашивает начальник.
– Вы сказали: «первоначально было больше трех тысяч народу». И?
– Что «и»?
– Куда делись недостающие? Самовольная отлучка?
– Нет, Герман Всеволодович. Данный авианосец, по «фамилии» «Фенимор Купер», подвергся небольшому, но нанесенному вплотную термоядерному удару.
– Ё мое! – челюсть Германа отвисает. Некоторое время он осмысливает информацию. – Товарищ майор, но ведь там, наверное, радиация?
– А как же, Герман Всеволодович, – кивает Драченко со странно довольным видом. – Однако, как говорится, «в ЦК не дураки сидят – ночью полетите».
– Это к чему? – несколько сбивается с толку Минаков.
– Эх, поколение. Молодо-зелено, – вздыхает Епифаныч. – Это как в старом анекдоте, когда советских космонавтов собирались послать на Солнце. «Мы ж сгорим! – возражают они Брежневу. А он им тогда и говорит… Ну вот ту самую фразу, что я уже упоминал. Так вот, радиация на сегодняшний день уже в норме. Взрыв был совсем слабенький, а время полураспада тикает. Кроме того, вам надо будет пробыть там не более нескольких часов.
– А если больше?
– Не волнуйся, лейтенант, если вы там пробудете больше-дольше, то вами точно займутся по-настоящему, и тогда вам уж наверняка не выбраться. Ясно?
– Ясно. И с анекдотом тоже. Ну а что же дальше?
– В смысле, Герман Всеволодович?
– Ну, для чего это все? Вот подберемся мы к этому «писателю» сквозь радиацию, минометно-ракетный и прочий огонь и?
46 
