32 
Каждый шаг – это приближение к развязке. А для кого развязка окажется более счастливой? Чей Бог сейчас благосклонно поглядывает с небес на своих сыновей – их мусульманский Аллах или наш?
Но стоять было нельзя.
Нужно было идти.
И Аркан, с трудом передвигая ноги и не опуская рук, пошел навстречу неизвестности…
* * *
До "духа" оставалось всего метра два, когда Аркан снова остановился.
Что произошло в следующие несколько мгновений – навсегда осталось для него тайной.
Может быть, Аркан, остановившись перед моджахедом, сделал какое-то резковатое движение.
Может, у самого "духа" сдали нервы. Возможно, психанул привязанный к дереву пограничник.
Как бы то ни было, все трое действовали практически одновременно.
Палец таджика нажал на спусковой крючок автомата.
Нога привязанного офицера резко взлетела вверх и ударила по стволу автомата моджахеда.
Рука Аркана метнулась вперед, как катапульта, послав "Осу" в грудь противнику.
Всего лишь миг!
И все кончено…
II
– Не могу поверить – ты в Москве! – Банда сжимал плечи друга, будто боясь, что Николай исчезнет, если он выпустит его из своих объятий. – Какими судьбами ты тут оказался? Давно приехал?
Надолго? Почему меня не предупредил? И где ты остановился?
Банда сыпал и сыпал вопросами. Его удивлению не было предела. И то сказать – целый год от Коли Самойленко не было ни слуху ни духу, и вот – на тебе, объявился на пороге! Свалился нежданно-негаданно как снег на голову.
Коля смущенно улыбался.
Ему было приятно, что Александр не забыл его.
Он вдруг снова почувствовал атмосферу благожелательности и спокойствия, которая всегда окружала его в доме Бондаровичей. Сладкое ощущение умиротворенности и безмятежности охватило его впервые за последние несколько месяцев. Той нервотрепки, которую пережил Николай за это время, любому хватило бы с лихвой.
– Да погоди ты, Банда! Я что, тебе на пороге должен все рассказывать?
– Ой, конечно! Прости! Проходи, Коля, проходи! – Александр выпустил наконец друга из своих медвежьих объятий и широким гостеприимным жестом пригласил его войти в квартиру.
– А где твои?
– Алина на работе, Никита в саду. Родители на дачу уехали. Ты и меня-то случайно застал – я сегодня просто после ночного дежурства отлеживаюсь.
– А я знал, что ты дома, – снимая ботинки, улыбнулся Самойленко.
– Откуда?
– Звонил тебе час назад. Ты трубку поднял…
– Так это ты был?! А я кричу: "Алло, алло!"
Чего ты голоса даже не подал?
– Чтобы интереснее было. Ты же меня не ждал?
Неплохой сюрприз получился?
– Еще бы!
– Ладно. – Самойленко открыл свой небольшой кейс и достал оттуда черную картонную коробку. – У тебя закусь найдется?
– Конечно, найдется, – рассмеялся Банда, – пошли на кухню. А что это у тебя?
– Сувенир из Минска. У нас там на заводе "Кристалл" такие вот наборы начали делать – "Беловежская", "Белая Русь" и "Кристалл-100": три лучших продукта в одной упаковке. – Коля продемонстрировал другу через полукруглые прорези в коробке три красочные этикетки.
– Класс! – Банда после визита в Минск надолго запомнил вкус "Беловежской" – оригинальной водки, настоянной на целом букете трав. Вкус этой водки вполне можно было сравнивать со вкусом коньяка – по аромату, по насыщенности букета. – А не сопьемся ли мы с тобой с таким-то богатством?
– Э-э, нам тут надолго хватит. Алина с работы вернется, родители с дачи – помогут нам, если мы не справимся, – рассмеялся Николай. – Ну, командуй, майор. Чем я могу тебе помочь в сложном деле приготовления пристойной закуси для двух старых алкоголиков?
Коля резал извлеченную Бандой из холодильника колбасу и исподтишка посматривал на друга.
Удивительный человек! С удивительной судьбой. Сирота, сделавший свою жизнь собственными руками. Ему нет еще и тридцати, а он – майор ФСБ, командир особо секретного спецподразделения, женат, имеет сына, живет в Москве. На его счету – десятки интереснейших и сложнейших дел.
Книги писать про таких надо, фильмы снимать! А Банда – все такой же: свой в доску, готовый прийти на помощь в любую секунду, искренне радующийся друзьям, любящий жизнь.
Эх, и повезло же ему когда-то в Сарнах – свела судьба с таким парнем! Нужно честно признаться, что благодаря Александру его, Николая, жизнь заиграла новыми красками, вырвалась из серого однообразия провинциальной журналистики. Именно "дела", которые вершил Банда, описанные в газетных статьях, и принесли Николаю известность, почет и.., проблемы.
32 
