103 
— Помнится, ты, когда только познакомился с Рябушинским, не допустил его до аэродинамики из-за некоторого неприятия режима секретности, — вспомнил Гоша, — а теперь как быть?
— Так ведь у меня пять лет было, чтобы на конкретных примерах убедить человека в необходимости этого, так что теперь он несколько изменил свои взгляды. Хотя сокрушался, что столь замечательные результаты нельзя будет опубликовать. Но я ему объяснил, что в этом закрытом городе будут и свои закрытые издания, где он сможет публиковаться хоть каждый день, а лет через двадцать пять после первого успешного полета можно будет кое-что малость и рассекретить. Кстати…
Я достал из папки и положил перед императором лист бумаги.
— Подпиши, это твой указ о присвоении поселку Энску, то есть бывшему Кучино, статуса города имперского подчинения. Стой, а прочитать-то перед подписью? Опять потом начнешь нудеть, что я где-то допустил излишнюю экспрессивность в терминологии.
— Что, действительно допустил?
— Сейчас — нет, но в следующий раз обязательно допущу, авось и отвыкнешь подмахивать бумаги не читая.
— Вот тогда и прочту, а сейчас-то чего глаза портить? В общем, поздравляю, желаю новому городу всяческих успехов и так далее, копию сам в мой секретариат отошлешь. А кто там мэром будет?
— Не мэром, а генерал-губернатором, только демократии мне там и не хватало. Поищу кого-нибудь среди авиационных генералов — тот же Храбрецов, например, вроде должен справиться.
— Все-таки интересно, — задумчиво сказал император, — когда мы хоть в чем-то перегоним тот мир?
— На днях. По их времени, разумеется… И чего тут будет такого особенного? Да, синхрофазотрона и коллайдера у нас пока нет, так они и не для всяких исследований нужны, и уж тем более не для всякого изобретения. А больше никакой особой разницы-то и нет, точнее есть, но она в нашу пользу. Грубо говоря, ученым и изобретателям тут дают больше денег.
— Но зато их самих существенно меньше.
— Во-первых, со следующего года пойдет выпуск тех, кто начал учиться уже при тебе, и количество заметно возрастет. А во-вторых, у нас пока инженер — это действительно инженер, и задачи на уровне изобретений им приходится решать чуть ли не через одного. А в том мире попробуй заставь среднего выпускника чего-нибудь изобрести! Я бы не взялся. И потом, там большинство приличных специалистов обслуживают сферу потребления, а у нас — наоборот. Так что мы их догоним, но, как в анекдоте, обгонять пока не будем, чтобы перед ними голым задом не сверкать.
После ужина с двумя величествами я отправился к третьему, то есть к своей жене. Ну и дочке, понятно, которая пока всего лишь высочество — впрочем, как и я. Встречен я был восторженным воплем:
— Папа, мама разрешила мне мотоцикл!
— Да? — с сомнением поглядел на свою супругу я. — Действительно, похоже, что разрешила, уболтала ты ее, значит?
— Очень у нас дочь растет настойчивая, — вздохнула Мари. — Так что сделай ей, так уж и быть, как договорились.
Договаривались мы о том, что первый мотоцикл для Насти будет электрическим, со скоростью не более пятнадцати километров, чтобы его можно было догнать бегом. Ездить она на нем будет по внутреннему дворику Зимнего, ну а через пару недель возьмет с собой в Ливадию.
— Ладно, — сказал я, — послезавтра будет, и начинай учиться.
— А в Стрельну когда поедем?
— Что? — офигел я.
— Дядя Альфонс говорил, что там проводятся са… со… соревания! Кто быстрее приедет. В первый раз самым быстрым был ты, во второй — дядя Альфонс. А в третий буду я! А еще дядя Федя говорил, что это спорт для королей. Значит, проеду я быстрее всех и стану королевой! Как тетя Маша. И послезавтра — это когда? Если опять приедешь поздно, как сейчас, то день-то уже кончится, а так нечестно. Привози мотоцикл утром! А еще лучше — завтра вечером. Или в обед, тогда тебя тетя Нина покормит. Хотя у нее завтраки вкуснее получаются…
Глава 32
Двадцать седьмого апреля две тысячи девятого года количество людей этого мира скачком увеличилось на четыре единицы, а того, где в тот момент кончался июль тысяча девятьсот десятого — на столько же уменьшилось. Мы с Гошей плюс две наших охранницы вышли из коттеджа, я запер дверь, потом ворота, и вся компания двинулась к автобусной остановке, до которой было четыре километра.
Девочки были, естественно, от Татьяны, специально подобранные для сопровождения нас с величеством в другом мире. Не то чтобы красавицы, но и не уродины, а главное — спокойные и не любопытные от природы. Инструктаж про то, как здесь у нас и что, я с ними проводил лично, так что теперь они спокойно шли на пару шагов сзади и чуть сбоку от нас. Мы с императором тащили по рюкзаку, дамы — только сумочки. Понятно, что это было не из-за избытка воспитания, а по необходимости — у охраны должны быть свободные руки. Пару раз навстречу нам попадались машины, но никакого особого интереса они у наших девочек не вызвали — как, впрочем, и автобус, который довез нас до вокзала в Сергиевом Посаде. Там мы просто проторчали на перроне полчаса, остававшиеся до прибытия ярославской электрички, и в полдевятого вечера были в Ярославле.
103 
