88 
— Конечно. Но ведь оно же вовсе не само все образовалось! При Николае у нас бардак был почище вашего, на императорское слово не клал болт только ленивый. Пришлось, понятное дело, поработать, в том числе и лично мне… Очень хорошо, что ты затронул эту тему. Вот как испанский дворянин скажи мне — ты хочешь, чтобы к слову вашего короля со временем образовалось такое же отношение, как к слову нашего императора? Ну, так работу на эту тему можно начинать и с малого. То есть получить принципиальное согласие его величества Альфонса, а дальше уж потихоньку, рабочим порядком… Я помогу.
— Принципиальное согласие есть, — внимательно посмотрел на меня дон Федя, — вот только… Обязательно ли загружать его величество участием в деталях этого процесса?
— Вовсе нет. Наш император тоже не вникает в частности — есть конечный результат, и ладно. А эти самые частности, значит, должны потихоньку готовить компетентные люди… Может, прямо сейчас и начнем? Замечательно, я рад, что не ошибся в своих предположениях. Единственно что — как-то лично мне уже малость поднадоело сидеть в чисто мужской компании. Ты не против, если в нашей беседе примет участие и одна прекрасная дама?
К вечеру нам удалось достигнуть соглашения по основным пунктам. Дон Федя взялся лично помочь Таниным эмиссарам начать вербовку испанских юношей и девушек для работы на Канарах, в ответ на что Татьяна пообещала, что после обучения часть из них вернется в Испанию. И поможет там разобраться с несколькими особо одиозными военными, по которым уже давно заливаются горючими слезами инфаркт, кондрашка и тропическая лихорадка одновременно. А к его величеству Альфонсу XIII мы временно прикомандируем пару отделений мотомехаников, которые обеспечат не только нормальное функционирование королевского мотоцикла, но и повысят личную безопасность его величества, а то мало ли что. Сам же Альфонс пусть во всем соглашается с англичанами, истово кивает на все их предложения, говорит всякие слова — и не делает ничего. А мы в ответ беремся обеспечить, чтобы Вилли не обращал на эти слова никакого внимания.
К апрелю я взял на себя подготовить спецмотоцикл для участия в гонках — тот, который уже есть у короля, пусть будет запасным. И выбрать время для тренировок с Альфонсом — он приедет к нам на три недели. В ответ на что, как неофициально сообщил мне Федя, уже принято решение пожаловать мне титул графа Канарского.
— Э-э-э… — задумался я. — Как бы всякие остряки не заменили это на «канальского графа» — а то разбирайся потом с ними. Может, добавите к названию еще пару букв? Пусть будет граф Арканарский.
Потом мы договорились, в какой мере финансирование моих островных проектов будет сочетаться с улучшением финансового положения короля и лично дона Феди. А если кто-то из особо жадных и неуправляемых царедворцев захочет снять свои сливки с финансовых потоков, направляемых нами на Канары, то пусть об этом болит голова не у короля, а у нас. Единственное, что потребуется от его величества — это не ждать их возвращения с далеких островов, во избежание глубокого разочарования.
Глава 27
В конце марта отправилась в отпуск моя благоверная — правда, в отличие от моего, этот вояж не был импровизацией, он готовился давно и по плану. Потому как имеет же право датская принцесса Дагмара навестить свою родину! Сколько можно, она там с четвертого года не появлялась. Ну, а попутно не помешает произвести там некие действия по линии охраны материнства… И по неофициальной тоже, кстати.
В настоящее время Департамент охраны материнства и детства находился под официальным патронажем Ее Императорского Величества императрицы-матери Марии Федоровны, а штаб-квартира его была в Аничковом дворце. То есть там сидели сотрудницы, действительно занимающиеся детскими домами, женскими гимназиями и прочим, а от настоящей Танечкиной службы там имелся только филиал. Кстати, дочь Мари и сестра императора Ольга наконец-то вышла замуж за Тринклера, выждав положенный траур по своему безвременно скончавшемуся первому супругу. Впрочем, последние четыре года он вообще никому и никак не напоминал о своем существовании, так что Ольга про изменение своего семейного положения и узнала-то не сразу. И теперь она жила в Георгиевске, где руководила тамошним отделением ДОМа, опять же официальным. Но, в отличие от матери, ее к настоящим делам никто и близко не собирался подпускать — не тот типаж. А вот Мари давно принимала посильное участие в наших с Танечкой делах, одним из которых и был ее вояж на родину.
88 
