83 
С другой стороны бухточка ограничивалась просто каменной осыпью, там тоже, понятное дело, имелся пост. В общем, попасть сюда можно было либо с моря, либо по руслу ручья, представляющее собой гибрид ущелья и оврага. Ну и по воздуху, ясное дело, подумал я и велел будить механика автожира.
Через полчаса я уже был на плато. Оно имело километра полтора в длину и метров пятьсот в самом широком месте, при высоте около двухсот метров над уровнем моря. А неплохое место для резиденции, подумалось мне. Ручей, что течет внизу, надо перенаправить сюда, нефиг ему океан пресной водой разбавлять. И где-то вот тут выдолбить озеро, пусть подсчитают, сколько китайцев для этого потребуется и на какое время. Особняк — у самого края, тут замечательный вид. Потом выдолбить еще одну яму, навезти туда земли… Нет, не одну, а две. В одной будет пальмовая роща с беседкой для возвышенных размышлений, в другой — огород с морковкой, картошкой и редиской. Да, тут же можно будет помидоры без всяких теплиц разводить! Значит, огород планируем чуть покрупнее, в расчете и на помидоры тоже. Опа, чуть не забыл — нужно еще небольшое пшеничное поле, а то чем мыши питаться будут? Без мышей же кошки могут от безделья впасть в депрессию или разврат. Так, смотрим дальше… Аэродром для «Тузиков» — вот он, почти готов, только срубить пару каменных плит и отшлифовать получившуюся ВПП. Место на юге, где на плато можно взобраться с земли, сделать непроходимым, пусть саперы оценят потребность во взрывчатке. То есть попасть сюда можно будет только по воздуху или на лифте из бухты. Ну, а пока здесь ничего нет, кроме поста охраны среди камней, пора, пожалуй, на автожир — и вниз.
До обеда я еще успел сходить вверх по ручью до самого того места, где он низвергался с пятиметровой высоты этаким мини-водопадом. После чего вернулся к берегу океана, нашел примотанную к камню веревку и вытащил из бухты заброшенную прошлым вечером корзину с недоеденной колбасой. Как и ожидалось, теперь там имелось четыре краба, причем очень даже ничего себе по размерам. Не как дальневосточные, конечно, там они были с автомобильное колесо размахом ног и с тарелку в диаметре туловища, но для обеда одному человеку — в самый раз. Так что крабы были сварены и съедены под пиво, после чего я взял удочку и пошел ловить себе ужин — клевало тут всегда, а не только утром и вечером.
Вот таким макаром я и проотдыхал еще три дня. Только тут я понял — насколько, оказывается, хорошо ничего не читать, не писать и ни с кем не разговаривать! Потому что уже десять лет подряд я только этим с утра до вечера и занимался — читал документы, писал их сам, отдавал свои распоряжения, слушал чужие… Однако на четвертый день, поймав себя на попытке побеседовать о международном положении с только что пойманной рыбой неизвестной породы, я понял, что отдых пора закруглять. Разговоры с рыбами — это еще ладно, но в результате сенсорного голода меня потянуло и что-нибудь написать, а при отсутствии бумаги недолго дойти и до наскальной живописи, благо зубило у меня имелось. Так что, подавив желание вырубить на здоровенном валуне краткую, но выразительную надпись, означающую, что здесь побывал русский человек, я достал ракетницу и запустил в голубое канарское небо две красных ракеты. Что было сигналом — отдых окончен, пора и честь знать, сматываемся.
Катер, стоящий у входа в бухту, зачихал прогреваемым двигателем, а я начал собирать палатку.
Как и обещал, перед отъездом я зашел в гости к губернатору. Жил он в полутораэтажном домике, чуть поменьше и попроще Орловского, что был у меня в Нескучном саду, пока его там не взорвали. То есть именно это сооружение испанец и обозвал «дворцом» при первой встрече. А это говорило о невысокой зажиточности губернатора — раз, и его недовольстве таким положением дел — два. Кроме того, по дороге я обратил внимание на местную церковь — надо будет, кстати, потом не забыть уточнить, кирхой она тут называется, костелом или еще как. Так вот, при взгляде на этот храм господень ничего, кроме «бедность — не порок», в голову не приходило. Типа апостолы еще и не в таких условиях проповедовали… Да и вообще весь город совершенно не наводил на мысли о зажиточности.
В Европе же о происходящем на Канарах узнали только сегодня — ни радио, ни телеграфа тут отродясь не было, но два дня назад из Лас-Пальмаса вышел небольшой испанский пароходик, который, понятно, никто и не думал задерживать. И вот теперь, значит, он добрался до Кадиса и оттуда телеграфировал сногсшибательную новость.
83 
