Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
126 
– Креститься надо, – ответил Абзац, бессильно наблюдая за тем, как открывается задняя дверца машины.
На снег выпрыгнули еще двое плечистых ребят, один из которых, не скрываясь, держал на виду тупоносый и уродливый, как сама смерть, израильский «узи». Сквозь тонированное стекло Абзацу не было видно, остался ли кто-нибудь в салоне, но он не сомневался, что Барабан там.
Водитель поднес к уху телефон и одним нажатием кнопки вызвал из памяти номер.
– Рыжий? – сказал он в трубку. – Ага, я. Ну, как вы, готовы к ответу? Ага… Так как, говоришь, этот ваш фраерок выглядел? Так, так, ага… Ну, живите пока. Счастлив ваш бог, ребята. Да, тут, прямо передо мной… Что? Если не тот, дадим пня в задницу и выкинем вон. Ага… Ну, все, ждите, через полчасика будем.
Абзац медленно поднялся. Все получилось до невозможности глупо. Он словно нарочно действовал себе во вред. Ему вспомнилась старая пословица:
«Если Бог хочет кого-то наказать, он лишает его разума». Похоже было на то, что настала очередь Олега Шкаброва быть призванным к ответу, иначе почему бы все пошло так, как оно шло сейчас?
– Ну я пошел, мужики, – сказал он и не спеша двинулся прочь от машины, чувствуя, как тяжело болтается между животом и футболкой увесистая пластинка матрицы. Нужно было выкинуть это дерьмо в сугроб, подумал он. Ну нашел бы ее по весне какой-нибудь механизатор… Подивился бы невиданной штуковине и подарил бы своим детишкам. А может, привинтил бы к радиатору своего трактора – красиво все-таки! В любом случае, было бы лучше, чтобы ее при мне сейчас не оказалось…
Позади лязгнул автоматный затвор.
– Далеко собрался? – ласковым голосом спросил водитель. – А ну, полезай в машину, турист хренов!
Абзацу оставалось только подчиниться. У него мелькнула мысль о том, не лучше ли было бы броситься бежать через поле, чтобы разом покончить со всей этой историей, но он отказался от своего замысла: во-первых, его могли не застрелить, а попросту догнать и пересчитать ребра, а во-вторых, каждое мгновение нашей жизни разворачивает перед нами целый павлиний хвост возможностей. Так стоит ли отказываться от надежды только потому, что ты немного устал? В конце концов, умереть никогда не поздно…
Он забрался на заднее сиденье джипа. Охранники, толкаясь и сопя, уселись по бокам. Сидевший справа от водителя Барабан повернул к нему широкое лицо, окинул пленника равнодушным взглядом и скомандовал водителю:
– Трогай.
– Мужики, – заговорил Абзац, – тут какая-то ошибка. Я вас не трогал. Шел себе тихо-мирно, чинно-благородно…
– Сашок, – не поворачивая головы, процедил Барабан, – заткни ему пасть.
Охранник, который сидел справа от Абзаца, нанес ему короткий, без замаха, очень профессиональный удар в солнечное сплетение. Шкаброва согнуло пополам, и в течение нескольких секунд он был уверен, что его сейчас вырвет. Когда к нему вернулась способность дышать и хотя бы частично воспринимать окружающее, он увидел, что охранник трясет в воздухе расшибленным кулаком, шипя сквозь зубы от боли. Эге, подумал Абзац. А ведь у меня на животе теперь наверняка красуется великолепный отпечаток стодолларовой купюры…
– Ух, с-сука, – выдохнул охранник. – Ух, козел! В бронике он, что ли?
Второй охранник коротко заржал. Барабан обернулся и окинул его холодным взглядом. Охранник заткнулся так резко, словно в него вогнали пробку.
– Посмотрите, что у него там, – скомандовал Барабан.
– Я щекотки боюсь, – сообщил Абзац, которому нечего было терять.
На его слова никто не обратил внимания. Один охранник облапил его поперек туловища во избежание эксцессов, а второй бесцеремонно запустил руку под одежду.
– Противные, – возмутился Абзац. – Что за манера лапать человека прямо в машине!
– Он еще и пидор, – удивился охранник с ушибленной рукой. – Оба-на! Серега, ты посмотри, что у этого козла за пазухой!
Барабан обернулся и взял из его руки блестящую пластинку матрицы.
– Тихо-мирно, – задумчиво повторил он, вертя матрицу перед глазами. – Чинно-благородно… Гулял он, в натуре! Абзац тебе, гуляка!
– Похоже на то, – согласился Абзац. – На этот раз твоя взяла, Барабан. Кстати, откуда такая кликуха? Стучать любишь, наверное?
– Мы знакомы? – удивился Барабан. – Что-то не припомню…
– Ты – человек известный, – сказал Абзац. – Кто ж тебя не знает? Только вот знакомых у тебя в последнее время становится все меньше.
126 
