25 
Картины пылкой страсти рисовало его воображение, но вскоре он вынужден был признать, что вновь недооценил ее. Предугадать ее следующий шаг он не смог. А Камилла, казалось, лишь ждала удобного случая, ждала, когда он допустит оплошность, и, дождавшись, своего шанса не упустила.
Уже потом, когда все кончилось, Хью понял: он сам виноват в том, что позволил ей ускользнуть. Если бы он был начеку, она бы ни за что не смогла сбить его с ног. Но он расслабился, и она смогла. В результате он очутился лежащим ничком возле кадки с пальмой, а она выскочила за дверь. В приемной испуганно вскрикнула миссис Хармон, раздался стук – еще раз хлопнула дверь.
Оставалось выкручиваться и врать, придумывая правдоподобное объяснение. Не на шутку встревоженная миссис Хармон наверняка пожелает узнать, что заставило мисс Гордон столь поспешно ретироваться.
6
– Я тебя не понимаю. Почему ты не сообщила в полицию?
– Потому что не сообщила. – У Камиллы раскалывалась голова, ей хотелось одного – чтобы мать не смотрела на нее такими глазами, будто она совершила что-то ужасное. – Это всего лишь кожаный портфель. Не стоит поднимать шум.
– Позволь напомнить тебе, что этот портфель купили мы с отцом, – сухо промолвила мать. – А ты заявляешь, что оставила его в метро и даже не сообщила о пропаже.
Камилла сняла жакет и швырнула его на стул.
– Повторяю: я обнаружила пропажу, когда уже вышла из метро. – Она обвела сумрачным взглядом кафе, которое было безлюдно, если не считать нескольких подростков, сидевших за столиком в эркере. – Как бы там ни было, я благодарна тебе за помощь. Много было народу?
– Да, в обед. – Мать была непреклонна. – По правде сказать, я рассчитывала, что ты к этому времени вернешься. Скоро пять!
– Знаю. Прости. – Камилла была готова к подобному приему. – Но ты же знаешь, автобусы забиты битком, а такси поймать просто невозможно.
– Три часа? Я надеялась, в два ты уже будешь здесь. Ну, самое позднее – в три. Чем ты занималась все это время? Ты договорилась о деле?
– Э-э… нет. – Изворачиваться не было смысла. Рано или поздно мать все узнает. – Они хотят национальную кухню. Японскую. Суши, темпура и все такое. Я не умею такое готовить.
Миссис Гордон недоверчиво воззрилась на дочь.
– А когда они приглашали тебя на эту беседу, они не могли предупредить?
– Видимо нет. – Камилла почувствовала, как щеки ее заливает румянец стыда. Боже, как ей ненавистны все эти уловки! Она совсем не умеет врать. Она вообще ничего не умеет, кроме как попадать в дурацкие ситуации.
Миссис Гордон фыркнула.
– И тебе потребовалось шесть часов, чтобы это выяснить?
– Я только на дорогу потратила часа три, – снова попыталась оправдаться Камилла, хоть в этом она была недалека от истины. – Ты же знаешь, какие в это время пробки. Поэтому я и не взяла машину.
– Все равно…
– Ну… – Камилла облизала губы и вспомнила, что забыла наложить помаду. Когда она выскочила из офиса Хью Стентона, то пребывала в таком смятенном состоянии, что не сразу сообразила, где находится. – Мне пришлось ждать. Потом предложили кофе, поговорили…
– О чем, если не секрет?
– Так, о разном. – Камилла пожала плечами и открыла кассу, сделав вид, что проверяет наличность. – О погоде, о том, какое будет лето в этом году.
– Угу. – В голосе миссис Гордон сквозило недоверие. – Сдается мне, ты попусту потратила свое время. И мое. Надеюсь, у тебя не войдет это в привычку.
– Нет, обещаю. – Камилла с грохотом задвинула ящик кассы. На шум из конторки выбежала Сэнди, которая наверняка все слышала.
Миссис Гордон вопросительно вскинула брови.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я решила отказаться от этой затеи. Пожалуй, ты права. У меня нет ни опыта, ни умения.
– Но я думала, ты уже выполняла какие-то заказы?
– Один раз, – с тяжелым сердцем промолвила Камилла. Она поняла, что без аспирина ей не обойтись: голова раскалывалась. – В субботу вечером. Кэрри дала кому-то мой телефон, и меня попросили устроить ужин. Но я больше не принимаю заявок. У меня просто нет времени. И не хочу лишней ответственности.
Том обрадовался, услышав новость. Миссис Гордон не терпелось поделиться с кем-нибудь, и, когда он вечером явился к ним, она первым делом выложила ему все. Камилла все еще мучилась головной болью и была не в том настроении, чтобы разделить его радость. Не следовало ей говорить матери, устало думала она. Надо было просто прекратить принимать заказы на доставку, тогда ей не пришлось бы выслушивать шумные восклицания Тома и матери, которые твердили одно и то же – что, мол, они всегда были против и предупреждали ее. Не пришлось бы строить хорошую мину, когда ей так тошно.
25 
