Последние отзывы

  32  

Алисия напряглась.

– И что же ты сделал?

– Тебе правда интересно? – Бертран подошел к пруду, опустил руки в прохладную воду и побрызгал на себя. – Ты всегда все портишь. Я знаю, ты не хотела ехать сюда, но, если уж так случилось, почему не доставить себе удовольствия?

Алисия лишилась дара речи.

– Я… я ничего не порчу, – наконец дрожащим голосом возразила она. – Бертран, это несправедливо. Я просто заботилась о тебе, вот и все. Ты еще ребенок. Смотреть на животных можно, но при этом нельзя забывать, что они опасны.

– Лошади не опасны, – ответил Бертран, повернувшись к ней лицом. – Именно это я хотел сказать дяде Люсьену. Шарль сам выбрал для меня лошадь. Я все утро катался на ней в паддоке.

– Лошадь? – Алисия не знала, радоваться этому или огорчаться. – Ты имеешь в виду пони? Мальчики твоего возраста не ездят на настоящих лошадях.

– А дядя Люсьен ездил!

Алисия вспылила и едва не заявила, что дядя Люсьен вовсе не образец для подражания.

– Кроме того, Маркиза – кобыла, – продолжил мальчик, явно гордый своими успехами. – Она не такая большая, как Веллингтон, жеребец дяди Люсьена, но и не игрушечная.

Вдруг лицо Бертрана осветилось радостью, и Алисия ничуть не удивилась, услышав голос Люсьена:

– Я сам попросил Шарля подобрать Бертрану верховую лошадь. Если он выбрал Маркизу, то правильно сделал.

Алисия бросила на него враждебный взгляд. Люсьен стоял спиной к солнцу, и его смуглое лицо скрывалось в тени. Однако его фигура в легком сером костюме выглядела очень внушительно. Чересчур внушительно, с досадой подумала Алисия.

– Я не помню, чтобы кто-то спрашивал у меня разрешения, – ревниво сказала она, встав с кресла и прикрыв глаза рукой.

– Ох, мама! – снова недовольно сказал Бертран. – Почему мне нельзя ездить верхом? Тут все это делают!

– Кроме меня, – возразила Алисия и заметила, что глаза Люсьена приобрели ироническое выражение.

– Это можно исправить, – ровно сказал Люсьен. – Я сам буду тебя учить. Тебе понравится. Заодно и с поместьем познакомишься. Завтрашнее утро годится для первого урока?

– Спасибо, но я не желаю учиться ездить верхом! – бросила Алисия и услышала еще один досадливый вздох мальчика. – Я просто хотела сказать: все, что касается Бертрана, касается и меня. Он пока еще мой сын, как бы ты ни желал, чтобы было по-другому!

– Мама, о чем ты говоришь? Почему дядя Люсьен не хочет, чтобы ты была моей мамой? Ты же была женой его брата.

– Твоя мать немного сердится на меня, вот и все, – быстро прервал его Люсьен. – Знаешь, на твоем месте я пошел бы к себе и немного отдохнул. Ты наверняка устал. Верховая езда – вещь утомительная. Кроме того, мне нужно поговорить с твоей матерью наедине.

Бертран хотел что-то возразить, но передумал. Тем более что Алисия поддержала Люсьена.

– Да, ступай, Бертран, – сказала она так, словно ее мнение что-то решает. – Мы вернемся к этому разговору позже.

Эта фраза Бертрану не понравилась, но Алисия ничего не могла с собой поделать. На самом деле ей вовсе не хотелось оставаться наедине с Люсьеном, однако сын должен знать, что она не собирается пренебрегать своими родительскими обязанностями только из-за того, что к словам дяди он относится с большим уважением. Она – его мать. С ее мнением нужно считаться.

Когда Бертран исчез в доме, Алисия вышла на солнце и заметила, что Люсьен не сводит с нее темных глаз. Но еще большее раздражение она испытала от мысли, что он бесцеремонно вторгся в ее часть palais. А она-то считала себя здесь в безопасности! Очередная ошибка.

– Перестань смотреть на меня как на волка в овечьей шкуре, – отрывисто сказал Люсьен, снимая пиджак и вешая его на спинку стула. – Я вижу, что ты избегаешь меня, но в этом нет необходимости.

– Да неужели? – Его придирчивый взгляд вывел Алисию из себя. – Неужели мать велела тебе не переступать границ дозволенного? Приятно знать, что хоть кто-то имеет над тобой власть!

Внезапно в глазах Люсьена вспыхнул гнев.

– Моя мать достаточно умна, чтобы ничего мне не приказывать, – резко возразил он. А затем, поняв, что Алисия нарочно дразнит его, добавил: – Ей вообще ничего не требовалось говорить. То, что произошло между нами, было ошибкой. И больше не повторится.

Эти слова заставили Алисию испытать облегчение и досаду одновременно. Какая дерзость! – подумала она. Какое высокомерие! Она могла бы доказать, что этот человек не так владеет собой, как думает.

  32