Особенно,... 
8 
Да, у нее была подруга. Ольга Калининская пришла в «Северное сияние» одной из первых. Анне она сразу понравилась: маленькая, в меру пухленькая, озорная и очень бойкая. Ольга была обаятельна, коммуникабельна, и клиенты ее любили. Так же, как и Анна, Ольга Калининская была замужем, поэтому у молодых женщин всегда находилась тема для разговора: дом, семья, проблемы семейного бюджета. Вскоре Анна и Ольга подружились. На праздники Ольга стала приглашать подругу вместе с мужем к себе домой, а Анна закрывала глаза на частые Ольгины отлучки в рабочее время, у той были какие-то проблемы со здоровьем по женской части, она без конца лечилась.
Подруги делились маленькими женскими секретами, обсуждали начальство, зарплату, новых людей, проблемы на работе. Анна впервые поняла, что значить доверяться человеку, который искренне сочувствует и понимает. Она любила Ольгу и всегда знала, куда может пойти, если будет очень плохо…
Именно Ольга позвонила Анне вечером того дня, когда Юсупов ее уволил.
— Ой, Анечка, ты еще не спишь?
— Нет, — тяжело вздохнула Анна.
— А что так? — Голос подруги был полон искреннего участия.
— А ты не в курсе? Меня уволили.
— Я тебе поэтому и звоню, — Ольга слегка замялась. — Знаешь, ведь мне предложили твое место.
— Да? — Анна слегка растерялась. — И что ты сказала?
— Ты же знаешь, у нас с Пашей долги… За квартиру надо платить, мы ведь снимаем… Как мне деньги нужны!
— Что ты сказала?
— Ой, Анечка, я хотела сначала тебе позвонить, но он даже подумать не дал.
— Вот как? И что?
— Ты прости… Я с сегодняшнего дня в твоей должности работаю.
— Поздравляю, — сухо сказала Анна.
— Ну ты не сердишься? Разве у меня был выбор?
— А ты разве с голоду умираешь? У тебя ребенка нечем кормить или родители болеют? Насколько я знаю, детей у тебя нет, все ближайшие родственники здоровы, неплохо зарабатывают. Откуда у тебя долги? Тряпок красивых опять накупила?
— Ой, Аня, я понимаю, тебе сейчас плохо…
— Нет, что ты! Мне очень даже хорошо!
— Ты что, хотела бы, чтобы меня тоже уволили? — Голос Ольги дрогнул.
— Ты можешь и другую работу найти, у тебя финансово-экономическое образование. Кстати… — У Анны вдруг словно пелена спала с глаз. — Это не ты, случайно, пустила сплетню? Что я, мол, пообещала уволить всех, кто мне не угодит, и что я на фирме настоящая хозяйка?
— Что ты, что ты!
— И не ты ли первая сказала, что не хочешь со мной работать? Что ж, ради такой должности и зарплаты можно постараться.
— Ладно, Анечка, поздно уже. Ты успокойся и завтра мне позвони. Ладно? — заискивающе бормотала Ольга.
— Зачем?
— Ну, надеюсь, на наши отношения все это не повлияет? Мы ведь по-прежнему подруги?
Анна молчала.
— Аня, ты позвонишь завтра? — Милый Оленькин голосок сделался умоляющим, она всегда умела выпрашивать.
— Позвоню, — Анне хотелось только одного — прекратить этот разговор.
Положив телефонную трубку, она грустно подумала: «Вот и подруги у меня теперь нет. Что дальше?»
Утром следующего дня в их палату снова пришла Елена Михайловна.
— Говорят, ты не ешь ничего? Через катетер кормить будем? Юлю позвать?
Анна попыталась сесть. Желудок совсем отвык от еды, даже в животе не урчало.
— Не надо. Я сама.
— Вот и хорошо. Сейчас скажу, чтобы бульон принесли. Ну что, полегче сегодня?
— Да.
— В окно больше прыгать не хочешь?
Анна промолчала.
— Я тебе тут успокоительное назначила. Только сначала надо поесть, это обязательно. Совсем ты себя довела. Давай, поешь как следует, а я к тебе через часок зайду.
— Зачем?
— Тебе молчать нельзя. Ты разговаривай, разговаривай, хоть сама с собой. Замолчишь — дурные мысли сами в голову и полезут. Вспоминай, ругай его, только вслух, врагов своих ругай, бабулькам расскажи, они любят послушать. А я к тебе еще зайду.
Елена Михайловна ушла, а через несколько минут недовольная Юля принесла тарелку бульона. По лицу медсестры было видно, как это ее раздражает.
— Я вас обидела? — не выдержала Анна.
— Тоже мне, королева! Ешь, давай, ты у меня не одна. Старухи сами в столовую ходят, а тебе в палату бульончик носят! Ох уж мне эти царские особы! — И Юля отвернулась к окну.
— Я же больная.
— Это они больные, — кивнула медсестра на затихших старушек. — Ay тебя просто блажь. Только от безделья можно такую глупость сделать: травиться.
8 
