32 
— Хорошо, — кивнул он. — С господином Рябовым я еще поговорю. Продолжайте, Наина Львовна.
— О женщинах, которые охотятся за мужьями-миллионерами говорят много. Как они обманом попадают в закрытые клубы, как выслеживают свою жертву. О мужчинах же почти не говорят. Об альфонсах, красивых молодых людях, живущих за счет женщин, да. Но есть и другая категория мужчин. Слава мечтал познакомиться с состоятельной дамой, свободной, и уже, что называется, в летах, — она тонко улыбнулась, -владелицей собственной фирмы, и справедливо считал, что мужчина его возраста, с его манерами, внешностью, образованием может ее заинтересовать настолько, что она готова будет пойти под венец. И, между прочим, мужской стриптиз — место для такого знакомства подходящее. Сюда приходят именно свободные женщины. И, без сомнения, состоятельные. Это закрытый клуб. Чтобы сюда попасть, нужны солидные рекомендации. Поэтому среди посетителей клуба немало мужчин. Подчеркиваю: традиционной ориентации.
— А вы ему не мешали? Лопухину?
— Я? — удивилась Нечаева.
— Ведь он же приходил сюда с вами. Не один.
— Слава меня иногда консультировал. В качестве юриста. Я его так и представляла: мой юрисконсульт. И потом: все знали, что у меня есть постоянный мужчина.
— Вы имеете в виду Сажина?
— Его, — кивнула Нечаева.
— А почему вы с Дмитрием Сергеевичем не женаты?
— Это мое дело.
— Ну, хорошо. А для Лопухина вы разве не представляли интерес? Богатая, свободная женщина. А?
Нечаева сдержанно рассмеялась. Алексей понял, что по Лопухину она не скорбит. Напугана, скорее, тем, что всплыла история с брошенным младенцем. Монти — вот кто занимает все ее мысли. Отнюдь не Лопухин.
— Мы слишком хорошо друг друга знали, -улыбаясь, сказала Нечаева. — Я бы никогда не стала для Славы больше, чем просто хорошей знакомой.
— Даже не другом?
— Друзей у него не было, — резко ответила Наина Львовна.
— Что так?
— Он не был приятным человеком. Скорее, напротив. Эгоист. И надо заметить, дрянь редкостная!
— Ная, — укоризненно покачала головой Людмила Федоровна. — Ну, зачем ты так! Он же умер.
— В этом она вся, наша Люся, — усмехнулась Нечаева. И подруге: — Если бы Петр Николаевич во всем тебя слушался, вы бы давно по миру пошли. Хорошо, что Люся крайне редко пользуется правом вето.
— Простите? — удивился Алексей.
— Понимаете, она предпочитает в дела мужа не вмешиваться. У них с Петром Николаевичем уговор: ни слова о делах. Люся добрая, ей всех жалко. А он бизнесмен. Они стараются не говорить на темы, которые могут внести разлад в их такие счастливые семейные отношения, — с некоторой иронией сказала Наина Львовна. — Но в исключительных случаях, например, когда дело касается ее близких друзей…
— Я уже понял, — кивнул Алексей. — За Лопухина попросила она. Устроила его на работу в фирму мужа.
— Мало того. Петр Николаевич зачастую был им недоволен, а Люся была той каменной стеной, за которую Слава все время прятался.
— Ная! — Людмила Федоровна вновь осуждающе посмотрела на подругу.
— А разве не так? Ты ведь его покрывала. Первые годы. Опоздания, прогулы, просчеты. И напрасно. Вспомни тот миллионный контракт, который он недавно сорвал! Вот чем обернулось твое заступничество!
— Значит, у Петра Николаевича с потерпевшим были трения? — тут же вцепился в Нечаеву Алексей.
— Вот видишь, что ты натворила! — всплеснула руками Людмила Федоровна. — Петю теперь подозревают в убийстве! Впрочем, я знала! Всегда знала! Это все из-за той истории! Нашла-таки момент! Чтобы ему отомстить!
— О какой истории вы говорите? — жадно спросил Алексей.
— Все это чушь, — отрезала Нечаева. — Я давно забыла. Да и не было ничего.
— Как это не было? — сразу заволновалась Людмила Федоровна. — Как не было? Ты же пыталась его соблазнить! Ты не хотела, чтобы мы поженились!
— А вот в этом она вся, наша Ная, — неожиданно прокомментировала Ада Станиславовна. — Чужое семейное счастье ей как кость в горле. Она не выносит, когда люди друг друга любят. И каждый раз изо всех сил пытается доказать, что никакой любви нет. Что всех интересуют только деньги.
— Ты это о чем? — холодно посмотрела на подругу Наина Львовна.
— Да ладно врать. Я бы никогда не стала ему больше, чем просто хорошей знакомой! — передразнила ее Ада Станиславовна. — С кем только ты не побывала в постели! И чтобы я поверила, будто у вас со Славой ничего не было…
32 
