Тем не менее, погасив фары, Постышев заметил мерно разгоравшийся и потухавший за лобовым стеклом «фольксвагена» красновато-оранжевый огонек сигареты: его деловой партнер прибыл на место заранее и, судя по всему, успокаивал никотином расходившиеся нервишки.
— "Линкольн" ему, — пробормотал майор Постышев, снова открывая бардачок. — Недоумок.
«Недоумок» выбрался из своей машины (выглядело это так, словно он стянул ее через голову, как свитер), отбросил далеко в сторону рассыпавшийся дождем красных искр окурок и, скрипя гравием, направился к машине майора. Постышев опустил стекло со своей стороны и, вынув из бардачка пистолет, положил его на колени, прикрыв полой плаща. У него возникло искушение закрыть все счета одним-единственным нажатием на спусковой крючок, но он сдержал этот порыв; в конце концов, пленка ведь могла оказаться испорченной, и тогда все пришлось бы начинать сначала.
"Глупости, — возразил сам себе майор. — Начинать сначала в любом случае поздно. И потом, в крайнем случае, можно будет обойтись и без фотографий.
Материала должно хватить и так.., если, конечно, старый хрыч сделал все как надо."
— Здравствуйте, — наклонившись к открытому окошку, сказал Сапог. Голос у него подрагивал, и Постышев решил, что это добрый знак: он привык иметь дело с сильными противниками, но работать со слабаком, конечно же, не в пример легче.
— Принес? — не ответив на приветствие и даже не повернув головы, спросил он.
— Вот, — сказал Сапог и просунул в окошко фотоаппарат. — Пленку я не трогал, как вы велели. Она там, внутри.
— Ясно, что не снаружи, — по-прежнему глядя прямо перед собой, проворчал Постышев.
Левой рукой он взял аппарат, а правой повернул ключ зажигания. Двигатель «ауди» мягко зарокотал.
Постышев небрежно, двумя пальцами, передвинул рычаг переключения передач.
— Постойте, — хватаясь обеими руками за дверцу, сказал Сапог. — А деньги?
Постышев медленно повернул к нему голову. Лицо его, призрачно освещенное снизу зеленоватым мерцанием приборного щитка, было удивленным.
— Ты что, парень, — неторопливо, с расстановкой спросил он, — белены объелся? Какие деньги?
— Как какие? — Сапог даже задохнулся. — Сто тысяч, как договорились.
— Нет, ты точно не в себе, — с холодной издевкой сказал майор. — Думай, что говоришь. Ночь, темно, как у негра в ухе, ты мне суешь неизвестно что и требуешь сто штук. Я что, по-твоему, вчера родился? Поищи лоха где-нибудь на вокзале. Вот проявлю пленку, посмотрю, что получилось, тогда и поговорим. Не волнуйся, я тебя сам найду. Отпусти-ка дверцу.
— Так не пойдет, — настаивал Сапог. Его пальцы, сжимавшие край дверцы, напряглись так, что побелели суставы, Постышев отчетливо видел это в свете приборного щитка. — Помнится, мы договаривались по-другому.
— Так думать же надо, когда договариваешься, — ответил майор тем особенным тоном, которым разговаривают с умственно отсталыми детьми. — Ду-у-умать, понимаешь? Руки убери!
— Ах ты, козел! — вскипел Сапог и изо всех сил рванул на себя запертую дверцу. — Бабки давай, падла, пока я тебя здесь не урыл!
Майор сокрушенно вздохнул, пожал плечами и отпустил сцепление. «Ауди» стремительно прыгнула вперед, едва не оторвав Сапогу руки. Не успев вовремя выпустить край дверцы. Сапог не удержался на ногах и плашмя рухнул на колючий гравий обочины. Левое заднее колесо сверкающей лаком иномарки с хрустом прокатилось в нескольких миллиметрах от его правой руки.
Сапог вскочил, утирая сочившуюся из ободранной щеки кровь и выплевывая набившиеся в рот мелкие камешки. Как ни странно, голова его в этот момент была ясной и вдруг начала работать со скоростью хорошего компьютера. После длившегося какую-то долю секунды отбора вариантов обманутый охранник понял, что надеяться ему сейчас остается только на форсированный двигатель старенького «гольфа» спортивной комплектации да на лежащий в тайнике под сиденьем «ТТ». Деньги, конечно, плакали, но дерьмо из этого козла в кожаном пальто он выбьет. Как говорится, не догоню, так хоть согреюсь.., или, иначе говоря, двум смертям не бывать.
Он еще додумывал эту мысль, стоя на полусогнутых и плюясь гравием, когда отъехавшая совсем недалеко «ауди» вдруг резко затормозила. Сапог, как завороженный, смотрел, как вспыхнули рубиновым светом тормозные огни, и тут же на смену им загорелись белые фонари заднего хода. За секунду до того, как багажник «ауди» ударил его в живот, он подумал, что надо бы посторониться. Собственно, ему показалось, что он так и сделал, но это была иллюзия, хотя и очень стойкая: в тот момент, когда задние колеса машины, подпрыгнув, с хрустом переехали его грудную клетку, он был уверен, что бежит к своему автомобилю, — бежит, чтобы поскорее добраться до пистолета и вышибить из этого волка мозги.