— Вам чего, ребята? — спросил кряжистый мужик лет сорока пяти, щурясь на них сквозь дым зажатой в зубах сигареты.
— Даже не знаю, — слегка растерянно развел руками Подберезский. — Может, мы не туда попали?
Нам сказали, что здесь можно кое-что приобрести по дешевке.., ну, мебель там, аппаратуру кое-какую...
— С аппаратурой сейчас напряженка, — хохотнул молодой. — Завоза давненько не было.
Пожилой бросил на него тяжелый взгляд исподлобья, и он увял, сосредоточившись на колоде.
— Вас кто послал, мальчики? — спросил пожилой. — Мы, вообще-то, здесь не торгуем...
— Алла, — снова улыбнувшись, ответил Андрей. — Мы с ней вместе в школе учились. Встретились вот, я как раз мебель себе искал. Ну, разговорились...
— Алла? — с сомнением переспросил пожилой. — Гм... Что это она выдумала... Странно как-то...
— А она разве еще не пришла? — наивным тоном спросил Подберезский. — Действительно, странно.
Обещала зайти и все уладить. Ну, мы тогда пойдем...
— Засыпалась шалава, — вдруг мрачно пробасил до сих пор молчавший человек, похожий на потную гору волосатого мяса. — Засыпалась и нас сдала. Вы их пощупайте, у них же стволы под мышками, у этих фрайеров.
— Как можно, — с готовностью задирая руки к потолку, сказал Подберезский. — Я предприниматель, могу паспорт показать, лицензию... Просто мне мебель нужна, а со средствами, сами понимаете, напряженка...
Пожилой кивнул, и обладатель тельника быстро и вполне профессионально ощупал сначала Подберезского, а затем и Комбата. От него со страшной силой разило потом, перегаром и чесноком, и Борис Иванович С трудом удержался от того, чтобы дать ему по сусалам, утешившись тем, что успеется.
— Чисто, — сказал человек в тельнике.
Толстяк презрительно хмыкнул, оставшись, по всей видимости, при своем мнении, а пожилой удовлетворенно кивнул.
— Ладно, — сказал он, — пошли на склад.
В сопровождении хозяев, недружелюбно сопевших спереди и сзади. Комбат и Подберезский пересекли захламленный двор, посреди которого сиротливо торчал старенький мебельный фургон, и вошли в помещение, служившее складом. Здесь было темновато и сильно пахло пылью и мышами, а вдоль стен громоздились какие-то затянутые пыльным брезентом штабеля.
— Деньги покажите, — сказал старший.
— Деньги — вот они, — переходя на деловой тон, ответил Подберезский, помахивая в воздухе тутой пачкой и в последний момент ловко отдергивая ее от протянувшейся сзади руки. — Но-но, что за манеры?
У меня такой вопрос: а как у вас с доставкой?
— С доставкой у нас все нормально, — опять влез в разговор молодой. — Доставим в лучшем виде... в оба конца.
— Юноша дурно воспитан, — заметил Подберезский, обращаясь к пожилому. — Я уже не говорю о его попытке выхватить у меня деньги (это, насколько я понимаю, была шутка), но почему он все время перебивает старших? Так как у вас с доставкой?
Толстяк удовлетворенно хмыкнул. Молодой запыхтел и грудью вперед попер на Подберезского.
— Остынь, дурак, — сказал ему пожилой. — Сто раз тебе говорил: закрой хлебало. Нет, тявкаешь, как падло, а потом в бутылку лезешь... Доставим, — сказал он Подберезскому. — Приплатишь маленько, так и доставим, и на этаж поднимем. У нас все по-честному.
— О! — удовлетворенно сказал Подберезский. — Это мне нравится. Честность — основа бизнеса. Ну, показывайте, что тут у вас...
Пыльный брезент сполз на бетонный пол. Подберезский покосился на Комбата, который стоял с каменным выражением лица, и только тот, кто хорошо знал Бориса Ивановича, мог заметить плясавших у него в глазах веселых чертиков. Подберезский легонько вздохнул: он знал своего командира много лет и не сомневался, что тот еще долго будет над ним потешаться.
— Ну что, Иваныч, — с озабоченным видом спросил он, похлопывая по дверце знакомого шкафа. — Вот этот гарнитурчик вроде бы ничего, как тебе кажется?
— Вполне, — солидно кивнул Комбат. — Скромненько, но со вкусом. А как тебе вот этот мягкий уголок? Смотри, какая обивка!
— Натуральная кожа, — пояснил тип в десантном тельнике.
— Да ну? — поразился Подберезский, тыкая пальцем в подлокотник своего дивана. — Смотри-ка, как новенький!
— Наверное, хозяин был аккуратный, — без тени улыбки уважительно сказал Комбат.
— Точно, — подтвердил пожилой. — Большой чистюля. Одно слово, профессор.
— О! — уважительно сказал Подберезский. — Тогда берем без разговоров. Надо же — профессор! Наверное, как ляжешь на диван, так сразу полная голова умных мыслей.