11
Поцелуй длился вечно.
И Коннор, и Натали просто растворились в нем. Она не заметила, как оказалась в его объятиях, прижалась к нему, расслабилась… Пока не услышала его подавленный стон.
— Ой, прости… — Натали резко отпрянула от него. — Я сделала тебе больно.
— Ерунда, — ответил он и широко улыбнулся.
Но кого он пытается обмануть? Он чувствует свое тело одним сплошным синяком. И только на миг губы Натали помогли ему забыть об этом.
— Пойдем, я помогу тебе подняться по ступенькам. — Она обхватила рукой его талию. — Ты как?
— Отлично.
Он снова соврал, и она знала об этом. Они медленно вошли в фойе.
— Еще немного и доберемся до комнаты, сказала она.
— Не проблема, — ответил он и мужественно выжал улыбку.
Наконец они добрались до комнаты. Натали усадила его на диван, а сама бросилась к окнам и раздернула шторы. Солнечный свет ворвался в комнату вместе с шумом моря. Коннор зажмурился.
— Что, слишком много света? — спросила она, заметив, как он поморщился.
— Желательно чуть поменьше.
— Прости. — Она снова подошла к окнам и наполовину задернула шторы. — Так лучше?
— Да, — ответил он и подумал, что лучше всего была бы полная темнота и Натали в его руках. Но она была занята другими вещами.
— Что ж, пойду принесу тебе одеяло и подушку, — сказала она и направилась к двери.
— Нат, зачем?
— Потому что тебе нужно лежать. Все доктора советуют это.
— Только в плохих фильмах. Поверь мне, Нат, я в полном порядке. — Он сел и попытался встать на ноги.
Черт, в один миг перед его глазами все потемнело. Он снова опустился на диван. Натали бросилась к нему.
— Положи голову на спинку, — приказала она.
И он повиновался, потому что знал, что спорить бесполезно. Кроме того, ее прохладная, нежная рука уже поддерживала его затылок. Она опустилась у дивана на колени.
— Лучше?
— Да. Спасибо.
— Ты никогда не плакал, даже когда был маленьким, и до сих пор ни разу не терял сознания, — сказала она с улыбкой.
— Откуда ты знаешь? — удивился он.
— Ты сам говорил мне когда-то давно. — Ее улыбка слегка искривилась. — Это было в те дни, когда нам было о чем поговорить.
Ее слова потрясли его.
— Что ты имеешь в виду? Что значит, когда нам было о чем…
— Пойду принесу постель, — сказала она, резко встала и вышла из комнаты.
Что это она отколола? Им всегда было о чем поговорить. Может, только времени не хватало последнее время. Она была занята своими благотворительными акциями и посещением клубов, а у него был бизнес. Разве он виноват в этом?
Он лег на диван, зевнул. Черт, как он устал.
И уже через минуту сон окончательно одолел его.
Он проснулся, когда лучи полуденного солнца весело бегали по стенам, окрашивая все в золотистый цвет. Осторожно опираясь на здоровую руку, он приподнялся.
— Ух, черт, — прошептал он.
— Что случилось?
Голос Натали… Он огляделся и увидел, что она встала с кресла и направляется к нему.
— Коннор? Тебе больно?
— Нет, — ответил он и на этот раз сказал почти правду. Маньяк, барабанивший по кастрюлям в его голове, наконец унялся.
— Врунишка, — ласково сказала она, протянула ему стакан воды и горсть таблеток.
Он молча выбрал одну таблетку, проглотил ее и запил водой. Потом вернул ей стакан и уловил в воздухе запах ее духов. Она пахла полевыми цветами, и он обожал этот запах. Она пользовалась этими духами с тех пор, как…
— Я купил их для тебя, — сказал он.
— Что?
— Эти духи. — Он понюхал воздух. — Чудесный запах.
— Да. — Она опустилась у дивана на колени и приложила руку к его лбу. — Как ты?
Он накрыл ее руку своей.
— Ах, как приятно. Прохладно.
Натали попыталась выдернуть руку, но он зажал ее пальцами.
— Я принесу тебе лед, если хочешь, — сказала она.
— Не нужно, — мягко ответил он. — Я почти забыл… Эти духи… Это был мой первый подарок тебе. Тебе тогда было семнадцать.
— Восемнадцать.
— Мы поехали тогда на Суперстишн Бутт. На то место у холма. Ты была в белом платье с мелкими розовыми цветочками.
— Голубыми, — снова мягко поправила она. — И как только мы приехали, ты вытащил из кармана пакетик, обернутый в золотую бумагу.
— Да-а-а, — протянул он. — И я никогда не рассказывал тебе, как у меня в тот вечер тряслись коленки. — Он посмотрел ей в глаза. — В тот вечер я впервые прикоснулся к твоей груди.