ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>

Побудь со мной

Так себе. Было увлекательно читать пока герой восстанавливался, потом, когда подключились чувства, самокопание,... >>>>>

Последний разбойник

Не самый лучший роман >>>>>




  19  

– Не парься, – повторил Игорек. – Хорошего, конечно, мало, но это уже не твоя забота. Ты свое дело сделал, можешь теперь расслабиться. В любом случае это не телефонный разговор. Я обязательно что-нибудь придумаю... можно сказать, уже придумал. Ты, Кузьмич, поезжай домой и сиди там, никуда не отлучайся. Я этот вопрос порешаю и потом тебе перезвоню, договорились?

Промычав что-то утвердительное и вместе с тем недовольное, Федор Кузьмич брякнул трубку на рычаг и выбрался из-под пластикового навеса телефонной будки, где было жарко и душно, как в парнике. Снаружи оказалось немногим лучше: над Москвой собиралась гроза, в воздухе парило, над крышами домов сгущались тучи, и невесть откуда налетавший порывистый предгрозовой ветерок нес вдоль улицы пыль и мелкий мусор. Пахло озоном и пылью, и дядя Федя понял, что надо поспешить, если он хочет добраться до дома сухим.

Странно, но разговор с Игорьком его заметно успокоил. О том, каким именно образом Игорек намерен "порешать" казавшийся неразрешимым вопрос, Федор Кузьмич старался не думать. Он был реставратор, мастер высочайшего класса, а не какой-нибудь... проходимец вроде Игорька. Вот Игорьку и карты в руки, а старик Макаров, как было правильно подмечено, свою работу сделал сполна и, как всегда, по наивысшему разряду – комар носа не подточит.

По дороге от метро до подъезда его все-таки прихватил дождик, и дома, чтобы обсушиться и успокоить расходившиеся нервишки, Федор Кузьмич принял сто пятьдесят граммов, что позволял себе только в исключительных случаях и почти никогда до захода солнца. Сейчас, однако, случай выдался не просто исключительный, а такой, какого с ним сроду не бывало и дай бог, чтоб больше не было до самой смерти. Посему Федор Кузьмич выцедил стаканчик водочки, с удивлением отметив про себя, что пить водку в полдень, оказывается, вовсе не так уж плохо, и с аппетитом закусил тем, что удалось отыскать в холодильнике.

В холодильнике отыскалось много всякой всячины – с некоторых пор дядя Федя перестал экономить на еде, да и вообще на чем бы то ни было, – и под все эти разносолы было просто грешно не выпить еще чуть-чуть. Вторая пошла как по маслу, нервная дрожь как-то незаметно улеглась, и, жуя ветчину с оливками, до которых он был великим охотником, Федор Кузьмич расслабленно подумал, что все скорее всего и впрямь образуется. Ирина Константиновна, конечно, специалист хороший, крепкий, но до покойного Константина Ильича ей, прямо скажем, далеко. Да и девчонка она еще, что с нее взять? Ведь если бы была в себе уверена, побежала бы не к дяде Феде за советом, а прямиком в дирекцию – скандалить, права качать. Окажись на ее месте Константин Ильич, так бы оно и случилось, причем уже давно, и через две минуты после его визита в дирекцию вся Третьяковка, до самой распоследней уборщицы включительно, уже лежала бы в предынфаркте. Грешно, конечно, и вроде некрасиво так думать, но как все-таки вовремя Ильич-то помер! Прямо как по заказу...

Тут его размышления были прерваны телефонным звонком. Федор Кузьмич недовольно покосился на телефон, про который как-то незаметно для себя позабыл напрочь, протянул руку и взял лежавшую между почти опустевшей бутылкой и почти полной пепельницей навороченную беспроводную трубку.

Звонил, как и следовало ожидать, Игорек.

– Ну, я тут кое-что придумал, – сообщил он бодрым голосом, означавшим, по всей видимости, что он считает свою идею прямо-таки гениальной. – Я, Кузьмич, к тебе Алексея направил, минут через двадцать должен подъехать. Он тебе все расскажет, чтобы, значит, не по телефону... О'кей?

Федор Кузьмич поморщился: Алексея он недолюбливал. Был Алексей, как и дядя Федя, реставратором и относился к той категории людей, которых в народе называют "из молодых, да ранний". Тридцати пяти парню не стукнуло, а он уже в Третьяковке работает – шустер, ничего не скажешь! Разбитной, нагловатый, не шибко умелый, но зато скорый на язык, он объявился в мастерской месяцев восемь назад и сразу прилип к Федору Кузьмичу как банный лист, – вроде учиться, ценный опыт перенимать, а на самом деле... Отчего и почему на самом деле Алексей приклеился к дяде Феде, Макарову стало ясно чуть позднее, а тогда он только руками развел: ну, пускай учится, свой ученик каждому настоящему мастеру полагается... Ну, вот ей-богу, словно бес попутал! Но теперь делать нечего, попутало, повязало их с Лешкой крепко – один на тот свет, и другой вслед...

– Алексей так Алексей, – проворчал он в трубку. – Жду. Будь здоров.

  19