58 
Он твердо посмотрел прямо в глаза сержанту и коротко дернул уголком рта, обозначив нечто вроде улыбки, столь же сухой, сколь и оскорбительной. Тонкости его мимики, похоже, до сержанта не дошли, но он, по крайней мере, понял, что первый раунд закончился вничью.
Заметно посуровев, сержант значительно поправил на боку автомат, покосился на напарника (напарник наблюдал за этой сценой с деланным равнодушием, за которым скрывалась готовность броситься, заломать, скрутить и бросить в машину, как бы между делом пару раз подвесив клиенту по почкам), нахмурил белесые брови и спросил:
– В какую квартиру?
– В тридцатую, – честно ответил Юрий. Шайтан наверху продолжал гулко, на весь подъезд, лаять, и Филатов понял, что попасть под подозрение – единственный способ очутиться в центре событий. А в том, что упомянутый центр находится именно под дверями тридцатой квартиры, он уже не сомневался.
– В тридцатую? – с непонятным выражением переспросил сержант и бросил быстрый взгляд на своего напарника. Юрию показалось, что тот едва заметно кивнул и слегка подобрался, как будто и впрямь намеревался прыгнуть. – Что ж, проходите. Постойте, я вас провожу.
Юрий пожал плечами – дескать, я бы и сам нашел дорогу, но, если хочешь, провожай, – и ступил в воняющую кошками полутьму подъезда. Доносившийся сверху лай гудел в лестничном пролете, отдаваясь от стен, как внутри колокольни. Подошвы модельных туфель Филатова и сержантских сапог вразнобой стучали по узким бетонным ступенькам, и Юрий поймал себя на том, что помимо собственной воли пытается подстроиться под шаг милиционера, чтобы идти с ним в ногу.
– Что тут у вас за форс-мажор? – миролюбиво спросил он. – Обокрали кого-нибудь?
Сержант промолчал. Пристроившись Юрию в спину, он сразу начал вести себя как конвоир, он даже взял наперевес свой куцый автомат, чтобы воспрепятствовать возможной попытке побега подконвойного, и, если бы не обстоятельства, его поведение насмешило бы Филатова.
Он был готов подниматься по этой лестнице хоть сто лет, лишь бы оттянуть неизбежную развязку, но Бондарев жил всего-навсего на третьем этаже, и они с сержантом пришли на место быстро – намного быстрее, чем хотелось бы Юрию.
На площадке третьего этажа произошла какая-то заминка. Здесь стояла еще парочка сержантов, трое штатских с колючими глазами прожженных столичных оперов, полупьяный мужичонка в засаленном ватнике и с ободранным чемоданчиком в руке – похоже, слесарь из домоуправления, – а также кучка напуганных аборигенов в количестве четырех человек – надо полагать, понятые.
Из-за двери квартиры по-прежнему доносился бешеный лай Шайтана, сопровождавшийся душераздирающим скрежетом когтей по дереву, – пес рвался на волю, чтобы встретиться с противником в честном бою и на деле выяснить, кто тут мужчина, а кто – так, дерьмо овечье. Дверной косяк скалился длинными белыми клыками свежих щепок – дверь была взломана, но входить в нее почему-то никто не торопился. Юрий мог бы поспорить на все свои деньги, что знает причину этой неторопливости, но ему сейчас было не до пари.
На его глазах один из оперативников в штатском отодвинул слесаря в сторону и толкнул дверь. Дверь приоткрылась сантиметров на десять, после чего по ней нанесли мощный удар изнутри, вслед за которым последовал новый взрыв яростного лая пополам с хриплым ненавидящим рычанием. Дверь захлопнулась с пушечным гулом, оперативник отскочил в сторону, бледнея и хватаясь за пистолет, понятые как по команде попятились вверх и вниз по лестнице, в зависимости от того, кто где стоял.
– Вот зараза, – слегка дрожащим голосом проговорил опер. – Хорошо, что дверь вовнутрь открывается!
– Товарищ капитан, – обратился к нему сержант, который привел Юрия, – вот этот гражданин утверждает, что пришел в тридцатую.
– Сержант! – почти взвизгнул оперативник. – Мать твою через семь гробов в мертвый глаз! Ты что, совсем обалдел?! Кто разрешил пускать посторонних?! Увести немедленно!
– Я пока что не под следствием, чтобы меня сержанты уводили, – вмешался в эту содержательную беседу Юрий. Внутри у него все ныло, как больной зуб, и вся эта бодяга с выяснением личности, проверкой документов, допросами, протоколами и объяснениями, вся эта нудная и бесполезная чепуха была ему сейчас не в жилу. Он уже догадался, что произошло, но никак не мог понять почему, и выяснять отношения с нервными сотрудниками следственных органов было выше его сил. Однако обходного пути не существовало, потому что внутри квартиры был заперт Шайтан. – Да и стоит ли меня уводить, раз я все равно уже здесь? Одним понятым больше, одним меньше – какая разница?
58 
