Последние отзывы

  57  

"Однако что же это они не расходятся? – подумал Юрий, закуривая сигарету. – Неужели там, в подъезде, кого-то вяжут по горячим следам? Да непохоже как будто. Задержание по горячим следам обычно происходит до прибытия экспертов, и делают это сержанты из ППС…

Черт, как все не вовремя!"

Тут до него мало-помалу дошло, что дом, возле которого собралась толпа, и есть тот самый, который ему нужен. Где-то здесь жил Валерий Бондарев – завтракал, наверное, или просто курил, стоя у окна и наблюдая за тоскливой суетой во дворе. Ему, как и Юрию, было не впервой видеть трупы, и все это копошение вряд ли вызвало у него интерес – одну только тоску, раздражение да еще, может быть, жалость в том случае, если он был знаком с покойным. А может быть, и не жалость, а, наоборот, удовольствие. Может, покойный был редкостной сволочью, и Бондарь сто раз желал ему сдохнуть – и мысленно желал, и вслух, прямо в поросячьи его гляделки.

Желал-желал, а потом взял и помог – отвернул тупую башку голыми руками, и весь разговор…

«Эй, эй, – мысленно прикрикнул на себя Юрий, – Тпру, родимый! Куда тебя занесло! Тьфу, тьфу, тьфу, пронеси, Господи! Оно, конечно, если менты там, внутри, пытаются повязать Бондаря, тогда понятно, почему народ не расходится. Бондаря вязать – дело затяжное, и не всякому оно по плечу. Да ну, чепуха! Солдат ребенка не обидит. Что он, с ума сошел? Здесь ведь все-таки не Ичкерия, и он это должен понимать…»

Однако беспокойство, закравшись в душу, не думало уходить. Юрий припомнил номер квартиры Бондарева – тридцатый – и произвел в уме нехитрый подсчет, исходя из того, что в стандартных хрущевских пятиэтажках на лестничную площадку, как правило, выходят двери четырех квартир. Получив результат, он не захотел ему верить и посчитал снова. Увы, сколько ни пересчитывай, получалось одно и то же: квартира Бондарева располагалась именно в том подъезде, возле которого толпился народ.

«Спокойно, – сказал себе Юрий, – не надо раньше времени поднимать пыль до неба. В подъезде двадцать квартир, так что суетиться действительно рано. Бондарь, по идее, только что вернулся с суточного дежурства, ему не до дебошей и драк с летальным исходом».

Он вышел из машины, запер центральный замок и не спеша двинулся к подъезду по сухому пыльному асфальту с узкими черными наледями, прятавшимися по краям, в тени бордюров. По дороге ему пришлось остановиться и отойти в сторонку, пропуская перевозку, которой наконец-то удалось вырваться на оперативный простор и даже развернуться на узком асфальтовом пятачке перед подъездом. Проезжая мимо Юрия, водитель микроавтобуса погасил проблесковые маячки – его клиенту больше некуда было торопиться.

Плечом вперед протиснувшись сквозь кольцо зевак, Юрий спокойно подошел к подъезду, бросил окурок в осевший, покрытый черной коркой сугроб на газоне и начал все так же не спеша, как ни в чем не бывало подниматься по выщербленным ступенькам крыльца. Теперь ему стали слышны доносившиеся из темного жерла подъезда звуки, и от этих звуков Юрию сделалось не по себе: где-то там, наверху, за закрытыми дверями, бешено лаяла собака.

Один из карауливших дверь сержантов шагнул вперед, заступая дорогу. Сержант был молодой, с гладкой розовой физиономией и прозрачными нагловатыми гляделками под козырьком форменного кепи. Впрочем, держался он вполне корректно, не толкался, не хватал и даже разговаривал сравнительно вежливо.

– Туда нельзя, – вежливо сказал он.

– Простите, – не менее вежливо возразил Юрий, – но мне надо именно туда.

Собачий лай наверху действовал ему на нервы, заставляя торопиться и путая мысли. Лаял, скорее всего, Шайтан, и лаял не просто так, от нечего делать, а так, как лает серьезный, воспитанный, знающий себе цену пес, когда враг силен, а отступать некуда. Это было паршиво, и Юрий с огромным трудом преодолевал искушение просто расшвырять сержантов, как кегли, и устремиться вверх по лестнице.

– Вы здесь живете? – спросил сержант.

Юрий поборол желание ответить утвердительно и помотал головой.

– Нет, я пришел к знакомому. Мы договорились встретиться в это время.

Сержант окинул его профессиональным взглядом.

«Сопляк, – подумал Юрий. – Малолетний клоун. Это он пытается меня смутить и заставить пойти на попятную – дескать, я подъездом ошибся, извините, зайду попозже. Сначала заставить человека лепетать вздор, потом строго потребовать документы, потом задержать для выяснения личности, а после, промурыжив часов пять, отпустить, ничего не объясняя и, уж конечно, не извиняясь, – просто так, чтоб вперед неповадно было лезть, куда не ведено…»

  57