– Да, боец, – пропустив мимо ушей его последнюю реплику, задумчиво сказал Саныч. – Выходит, в семье не без урода. Выходит, в нашем дружном коллективе завелась какая-то сука, которая за деньги согласилась товарища грохнуть… Ну, тут уж ничего не попишешь.
Одно могу обещать: эта гнилушка не успеет даже свои тридцать сребреников потратить. Своими руками удавлю гада… И учти, Бондарь: никому ни слова. Кстати, с этого момента ты тоже под подозрением, и если выяснится, что… В общем, не обессудь.
– Вот спасибо, – не сдержавшись, буркнул Валерий.
– Не обессудь, – повторил Саныч, не глядя на него. – Мы теперь на военном положении, и так будет, пока я не вычислю и не раздавлю эту гниду.
– Раз так, выходит, я – подозреваемый номер один, – сказал Валерий. – Вы только не ошибитесь, Сан Саныч. Обидно будет подохнуть просто так.
– Я не ошибусь, – мрачно пообещал Саныч. – Я буду очень тщательно все проверять и обещаю тебе, Бондарь, что не ошибусь.
…Дежурный на воротах вышел из своей застекленной будки, пожал Валерию руку и посетовал на то, что так нехорошо получилось с Драконом. Валерия так и подмывало задать ему простенький вопрос, но он сдержался:
Саныч стоял буквально в двух шагах и сверлил его щеку непроницаемым взглядом. Под этим взглядом Валерию вдруг сделалось не по себе – пожалуй, впервые с того момента, как Саныч вытащил его из ментовки. Валерий затруднился бы припомнить, когда в последний раз его с такой силой одолевали необъяснимые сомнения и страхи. Он кивнул дежурному, пробормотал какой-то ничего не значащий вздор, сел в машину и уехал домой, где его с нетерпением дожидался Шайтан.
По дороге ему пришлось заехать на заправку: тот, кто пользовался его машиной днем, не позаботился о том, чтобы долить в бак бензина. Воспользовавшись остановкой, Валерий тщательно осмотрел салон и багажник, но, естественно, ничего не обнаружил. Да и что там можно обнаружить – оружие, деньги, похищенные из антикварной лавки раритеты? Разумеется, ничего подобного в машине быть не могло.
Подумав об оружии, Валерий немного загрустил: ему показалось обидным, что на прощание Саныч заставил его сдать пистолет, как будто он действительно проштрафился и был с позором отстранен от работы. Впрочем, обижаться на Саныча было глупо: очутившись на его месте, Валерий и сам действовал бы так же. Скверно было то, что за последние полтора года Валерий привык к оружию как к продолжению собственного тела, а теперь в одночасье его лишился, и притом как раз в тот момент, когда в нем наконец могла возникнуть нужда.
Вот об этом он и думал по дороге с заправки домой: кто мог его так подло подставить и почему это он вдруг решил, что у него может возникнуть нужда в огнестрельном оружии? Собственно, насчет оружия все было более или менее ясно: где-то совсем рядом сшивался убийца. Он не напрасно воспользовался машиной Валерия: хотел, очевидно, выставить его главным виновником происшествия или, по крайней мере, соучастником убийства. Теперь, после разговора с Санычем, Бондарев понял, что в этом был определенный резон: если бы Саныч натолкнулся на этот факт сам, без помощи Валерия, у него не осталось бы времени даже на то, чтобы оправдаться, Фантомас просто прикончил бы его, и все было бы шито-крыто. А раз этот номер не прошел, убийца мог спрятать концы в воду сам, без помощи Саныча. А у Валерия дома из оружия только разделочный нож да сломанная хоккейная клюшка… Ну и еще Шайтан, конечно. Соответствующим образом обученная собака – тоже оружие. Вот только Валерию не хотелось натаскивать Шайтана на людей, не хотелось делать из него убийцу. Хватит того, что отец Шайтана был солдатом, прошел две войны и умер от старых ран на руках у хозяина. Хватит, хватит!
Говорят, собака должна работать. Говорят, что пес, который не ходит на охоту, не пасет стадо, не сторожит двор и не выслеживает нарушителей государственной границы, а просто живет, гуляет с хозяином в парке и гоняет голубей, – обыкновенный дармоед.
"Вот и устроил командира на работу, – подумал он, загоняя машину на стоянку перед домом. – Тут сам, того и гляди, вылетишь, да так, что в ушах засвистит.
Э, да что там – вылетишь! В живых бы остаться, и то ладно…"
Он снова представил себе, как это было. Вот к магазину подъезжает машина (его машина, вот эта самая, черт бы ее побрал!), из машины выходит кто-то с сумкой через плечо, стучит в дверь, и Дракон, узнав своего, отпирает замок.