81 
Светлов посмотрел на часы. Через двадцать минут должна была начаться планерка, которую он сам же и назначил и проводить которую, естественно, тоже предстояло ему. «Опаздываю, – подумал он, – прямо как Мирон незадолго до смерти. У него тогда тоже все время находились дела поинтереснее планерок, совсем как у меня сейчас. Преемственность поколений, черт бы ее подрал Получается, что в наследство от Мирона мне досталась не только должность, но еще и некоторые дурные привычки, а также его чокнутый приятель Филатов, из которого так и сыплются неприятности. Что за нелепый человек! Не живется ему спокойно, хоть ты тресни».
Однако, сколько бы он ни ругал Филатова, ситуация от этого не менялась: секундная стрелка по-прежнему неумолимо бежала по циферблату, а шансы поймать такси в этом переулке были близки к нулю.
Водитель синей «Тойоты» с лязгом захлопнул багажник и распахнул дверь, явно намереваясь сесть за руль и укатить в неизвестном направлении. Дмитрию не очень хотелось набиваться ему в попутчики. Ему вдруг вспомнился эпизод из какого-то шпионского фильма, где опытный резидент заклинал своего агента после конспиративной встречи ни в коем случае не садиться в первое попавшееся такси. Мысленно обозвав себя параноиком, Дмитрий все-таки подошел к «Тойоте» и окликнул водителя.
– До центра не подбросите? – спросил он. – Опаздываю.
Водитель бросил на него какой-то странный взгляд – не то удивленный, не то испуганный, Дмитрий толком не понял. Впрочем, ничего удивительного в своей просьбе подбросить до центра Светлов не видел, да и испуга никакого он у водителя вызвать не мог – тот был парнем крепким, спортивным и явно мог согнуть субтильного журналиста в бараний рог одной левой.
– Вообще-то, мне не по дороге, – заартачился водитель.
– Я заплачу, – пообещал Светлов. – Пожалуйста, шеф! Я правда опаздываю. Люди, наверное, уже собрались, неудобно получится.
– Садись, – сказал водитель. – Хуже нет, когда , люди ждут. Гости, что ли?
– Хуже, – сказал Дмитрий, торопливо усаживаясь на переднее сиденье, – коллеги. Разозленные журналисты – это же что-то невообразимое!
Водитель со второй попытки запустил двигатель, воткнул передачу и тронул машину с места.
– Так ты, выходит, журналист, – сказал он.
– А ты что-то имеешь против журналистов? – спросил Дмитрий.
– Да нет, почему? – водитель пожал крутыми плечами, и его кожаная куртка тихонько скрипнула от этого движения. – Врете вы, конечно, много, но так даже веселее. Верить все равно никому нельзя, а благодаря вам есть что почитать – в транспорте, к примеру, или в сортире. Кто женился, кто развелся, кто на бабки попал, у кого тачку угнали… Мне-то ваш брат не досаждает, я – человек маленький, незаметный, зато тузы наши все-таки с оглядкой живут: сильно срамиться даже им неохота.
– Да уж, – сказал Дмитрий, – с оглядкой. Не больно-то они оглядываются, особенно когда по паре стаканов примут. Такое можно услышать, такое заснять, что ни одна газета не напечатает.
– Это точно, – согласился водитель, ловко выруливая на проспект под самым носом у битком набитой пассажирами маршрутки. – Услышать и заснять у нас в Москве можно что угодно, на любой вкус. Иногда такое бывает, что прямо хоть кино снимай – сразу, на месте, без репетиции, и дубли никакие не нужны, понял?
Это прозвучало как-то странно, невпопад, и Дмитрий, повернув голову, внимательно посмотрел на водителя. Парень был как парень – молодой, гладко выбритый, с аккуратной короткой стрижкой, в отутюженных темных брюках, кожанке строгого покроя и модной фетровой кепке. Да и не сказал он ничего особенного, а просто пытался поддержать разговор с пассажиром. Дмитрий по роду еврей деятельности часто беседовал с людьми и давным-давно заметил, что понять их порой бывает непросто. Люди – они все разные, и мозги у них работают по-разному, и шутит каждый по-своему. А человеку из другого круга, услышав такую шутку, приходится долго ломать голову, пытаясь понять, что она означала…
Фраза Дмитрия о номерах, которые выкидывают порой представители столичного бомонда, наверное, вызвала у водителя какие-то ассоциации, вспомнилось ему что-то свое, и он ответил не столько Дмитрию, сколько собственным мыслям. Для него переход от одного к другому получился плавным и естественным, а Светлову, который не умел читать мысли, показалось, что собеседник ответил ему невпопад.
Постепенно разговор все-таки наладился. Дмитрий рассказал водителю парочку старых, нигде не опубликованных ввиду своей повышенной скандальности, но совершенно правдивых хохм из жизни музыкальной тусовки, а водитель в ответ изобразил смешной анекдот про вернувшегося из командировки мужа. До места они добрались в полном согласии; водитель остановил машину у самого подъезда редакции и цену запросил умеренную, вполне приемлемую – сто рублей, несчастных три доллара. В результате Дмитрий в лучшем виде успел на планерку, да и настроение у него улучшилось: как всякий настоящий журналист, он любил общаться с людьми, узнавать что-то новое – если не сенсацию, то хотя бы свежий анекдот.
81 
