Последние отзывы

  50  

Автоматы в Москву, конечно, не взяли – только два «ТТ». И почти все наличные деньги.

– Деду обещали, – вспомнил Воскобойников.

– Подождет. Привезем ему из Москвы гостинцев, – отмахнулся Тарасов.

– Там, блин, каждый шаг денег стоит, – объяснил Бубен. – Ни дохнуть ни перднуть бесплатно не получится.

– Ладно-ладно. Мы здесь все, слава Богу, Москву видели, – поморщился Самойленко. – Не строй из себя великого страдальца.

Прощание не было ни долгим, ни торжественным. Двое просто шагнули через порог в темноту.

– Посматривайте тут друг за другом, – бросил на прощанье Бубнов. – Вдруг у кого-то появится зуд отлучиться в город.

– Ну и что? – не понял Ильяс.

– Спонсору весточку послать.

– Так тоже нельзя зацикливаться, – возмутился Воскобойников. – С таким же успехом мы и тебя можем заподозрить. Подозрительная активность в желании ехать. Вдруг ты там первым делом позвонишь Кормильцу, предупредишь, чтобы к приему подготовился?

Бубнов на секунду застыл с выпученными глазами. Удивился такому ходу мысли, а еще больше отсутствию в своей голове конкретного опровержения.

– Ну-у… Мыслишь ты правильно. Нет никого на особом счету, за всеми нужен глаз да глаз.

За мной тоже есть кому проследить, у Тараса глаз алмаз.

– Хорош болтать, – мрачно бросил замкомполка, и две черные фигуры канули в сырой ночи.

* * *

– У меня мало времени, так что не перебивайте. Вам лучше уехать на неделю из Москвы и окрестностей. Оставаясь, вы подвергаете свою жизнь серьезной опасности. В город уже прибыли двое, чтобы разыскать вас и убить.

– Кто вы такой?

Впрочем, Кормильцев тут же понял, что собеседник сразу представился бы, если б посчитал нужным. Поэтому задал вдогонку следующий вопрос, не дожидаясь ответа на первый.

– Я бегать не собираюсь. Откуда эти люди?

С Кавказа?

– Сказано вам: уезжайте. Постарайтесь не наткнуться по дороге на ваших подшефных. Если они позвонят, соглашайтесь на встречу, но не ходите ни в коем случае. Дело слишком серьезное.

Пока не ждите от меня объяснений, просто выполняйте В трубке прозвучали отбойные гудки. Кормильцев собирался выйти из кабинета, но теперь опустился обратно в кресло. Взял чистый листок и стал рисовать на нем замысловатые линии. Пытался сосредоточиться.

Жену с детьми надо в любом случае куда-нибудь отправить. Даже если этот звонок провокация, это уже недобрый знак. Кто-то хочет выбить его из равновесия. Единственное, что он обязан сделать, – убрать подальше семью. Хоть и не верит ни единому слову.

"Человек этот знает про команду, знает про твои регулярные взносы. Значит, он из ФСБ или имеет каким-то боком отношение к этой конторе.

Почему не стал пугать чеченцами – это прозвучало бы более правдоподобно? Боевики разузнали о тебе и хотят приставить нож к горлу, выведать все о команде. В это еще можно было бы поверить.

Он предупреждал не встречаться с «подшефными». Неужели люди из команды вознамерились с тобой покончить? Легче поверить, что жена задумала тебя отравить, хотя это тоже из области ненаучной фантастики".

Бросив чертить каракули, Кормильцев вышел из кабинета. Спустившись на первый этаж, засомневался – запер ли за собой дверь. Поднялся проверить. Дать знать в ФСБ?

Заранее известно, что они скажут. Мы тебе помогли с координатами людей, помогли осуществиться твоей идее. Но она не должна закончиться для нас головной болью. Что ты предлагаешь?

Выделить тебе охрану, взять твою команду под постоянное наблюдение, отслеживать все звонки на твои телефоны – домашний, служебный, мобильный?

Нет, даже если б в ФСБ с радостью ухватились за возможность помочь, он не хочет лезть под колпак. Надо дождаться следующего звонка, он даст новую пищу для размышлений. Маленькую ниточку, чтобы понять чужую игру.

Глава 18

При виде каждого очередного милиционера Тарасов чуть ли не пену пускал.

– Шакалы вонючие, смотри, сколько их здесь развелось на сытных хлебах. В том же Баламаново я их толком и не видел, а здесь каждый второй.

Как мухи над дерьмом кружатся, так и эти кружат там, где денег больше.

– Сравнение красивое, но бабки в этой жизни не дерьмо. Мы с тобой стали дерьмом – это точно.

К отъезду они побрились, переоделись в «выходную» одежду. В запруженных толпой, расцвеченных рекламой переходах метро чувствовали себя не в своей тарелке. Но в метро народ по крайней мере выглядел озабоченным, никто в этой толчее не привлекал особого внимания.

  50