Особенно,... 
157 
Мелина Ллойд не захотела заменить собой сестру, она связалась с ФБР. Из-за нее пришлось убрать Джема Хеннингса, который был весьма способным куратором и мог принести Церкви Благовещения еще много пользы. Наконец, она связалась с тем же самым человеком, который осквернил Джиллиан. Таков был перечень ее прегрешений, и теперь она должна была предстать перед братом Гэбриэлом, чтобы понести наказание.
Только потом, когда ей воздастся полной мерой, он, быть может, простит ее, благословит и примет в лоно своей семьи. Да, в конце концов Мелина Ллойд тоже вкусит от величайшего дара любви, которую он, не жалея и не скупясь, изливал на всех, кто соглашался стать его последователем. Она, конечно, примет этот дар. Кто же не захочет быть среди его избранников?..
Кто откажется править миром вместе с ним?!
– Где мы?
Харт не ответил. Он как раз расплачивался с таксистом, который высадил их, казалось, в самом сердце ночной пустыни. Даллас превратился в слабое зарево у горизонта. Далеко в стороне тянулась редкая цепочка крошечных огней – это было сорок пятое шоссе, с которого они свернули уже больше часа назад.
Безлюдье и темнота напугали таксиста, и он рванул машину так резко, что покрышки протестующе взвизгнули по щербатому асфальту. Уже через минуту машина исчезла за бугром, и Мелина повернулась к Харту.
– Где мы, черт возьми? – снова спросила она, ежась от холода.
– Где надо. – Он взял ее за руку и почти силком потащил за собой в темноту, где угадывалось какое-то огромное сооружение – что-то вроде склада или ангара из ржавого гофрированного железа. – Говорить буду я, – предупредил ее Харт на половине пути. – Тебе лучше держать язык за зубами.
– Вот и хорошо, а то из меня полезут одни ругательства, – ответила она.
Вблизи ангар напоминал половинку разрезанной вдоль и положенной на землю жестянки из-под пива. Сначала они долго шли вдоль нее, потом повернули за угол и оказались перед торцевой стеной. В стене были прорезаны широкие ворота, над которыми болтался большой, похожий на уличный, фонарь. К воротам вел наклонный пандус длиной в несколько ярдов.
Слева от здания Мелина заметила – а вернее, угадала в темноте – что-то вроде взлетно-посадочной полосы.
Позади была кромешная тьма.
А перед воротами стояла, оскалив зубы, огромная немецкая овчарка.
– Вождь! – Мелина сильно дернула его за рукав куртки, заставив остановиться.
В следующую минуту из двери, проделанной в воротах, вышел мужчина. Вытирая руки выцветшей красной тряпкой, он, прищурившись, посмотрел на них. Очевидно, Харт и Мелина показались ему не особенно опасными, так как он скомандовал собаке «к ноге» и спросил почти дружелюбно:
– Чем могу помочь, ребята?
– Я – Кристофер Харт.
Руки, державшие тряпку, на мгновение застыли, а покрытый густой темной шетиной подбородок мужчины дрогнул. Харт шагнул вперед, чтобы свет упал на его лицо.
– Будь я проклят… – пробормотал мужчина.
– Я не знал, здесь ты или нет и можешь ли ты помочь.
– Я все еще здесь, хотя дела в последнее время идут неважно. Что у тебя с лицом?
Харт ничего не объяснил. Он даже не дал себе труд солгать. Несколько мгновений мужчины молча смотрели друг на друга, затем Харт представил ее:
– Это Мелина Ллойд, а это Пакс Ройстон. Пакс Ройстон коротко кивнул:
– Очень рад, мисс.
– Как поживаете, мистер Ройстон? – В данных обстоятельствах подобный обмен приветствиями показался ей неуместным. Во-первых, они были не на званой вечеринке, а во-вторых, отношения между Паксом и Хартом явно были не особенно сердечными.
Пока Пакс разглядывал их, Мелина изучала его самого. Он был одет в промасленный комбинезон на «молнии», а лицо было покрыто густой сеткой морщин, которая выдавала в нем заядлого курильщика со стажем и заметно старила его.
Наконец Пакс глянул куда-то в темноту за их спинами, очевидно, надеясь увидеть там автомобиль или другое транспортное средство.
– Вы что, на парашютах спустились? – спросил он.
– Нет, мы приехали на такси.
– На такси, значит… – повторил Пакс Ройстон с таким видом, словно слышал это слово впервые. – Из Далласа?
– Ты один?
– Да, со мной только Бандит. – Пакс вопросительно посмотрел на них: – Может, зайдете?
В огромном ангаре было заметно темнее, чем в свете мощного промышленного фонаря, и Мелине понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к темноте. По старенькому черно-белому телевизору, стоявшему на пятидесятигалонной бочке с маслом или с керосином, передавали хоккей; звук Пакс приглушил, но выключать телевизор не стал. Из кучи свертков, инструментов и обрезков жести на столе торчала початая бутылка виски. Единственное продавленное кресло было стыдливо задрапировано промасленным брезентом. В глубине ангара стояло несколько самолетов.
157 
