Особенно,... 
122 
Дверь кухни распахнулась, и вошла Проказа с подносом, доверху нагруженным горячими пирожками. Увидев нас, Проклятая приветливо улыбнулась.
– Проходите, проходите к столу, мои хорошие. Не стесняйтесь. Присаживайтесь. Мест на всех хватит. Хотите пирогов? Я сама их пекла. Проходите. Вы мне больше не нужны, – сказала она некромантам и Кире. Увидела магические цепи на запястьях Шена и неодобрительно приподняла бровь. – Кто навесил на тебя этот вульгарный ужас, мой мальчик?
Кандалы исчезли по мановению ее руки, а затем она вновь пригласила нас к столу.
– Надеюсь, вы не обиделись на меня. Я оказалась не слишком радушной хозяйкой. Со старухами всегда так. Когда на них наваливается куча нежданных дел, они забывают о приличиях. Берите пирожки, друзья. Рона, будь добра, налей гостям шафа.
Молчаливая девушка вздрогнула, но не сдвинулась с места. Проказа вытерла руки о чистое полотенце и огорченно вздохнула:
– Рона, ты ставишь меня в неловкое положение перед гостями. Что о нас подумают? Мы ведь не забывшие последние приличия грубияны? Ну же. Будь умницей. Пожалуйста, угости этих замечательных людей шафом.
Девушка встала и дрожащими руками взяла кувшин.
– Вот так. Хорошо. Спасибо, милая.
Двигалась Рона неловко, и кувшин выскользнул у нее из пальцев. Я вздрогнул. Глиняные черепки разлетелись по полу, образовалась большая лужа, а по комнате расползся запах мяты. Провинившаяся испуганно и жалобно заскулила. По ее щекам потекли слезы.
– Пожалуйста, госпожа! Пожалуйста! Я не виновата! Не надо меня наказывать! Пожалуйста! Не надо! Я исправлюсь! Не отдавайте меня Кире! Пожалуйста!
Она безостановочно повторяла одно и то же и билась в рыданиях.
– А ну-ка замолчи! – прикрикнула на нее Проказа, и тут же сбавила тон до ласкового. – Что за вздор, деточка? Никто и не думает тебя наказывать. Такое с каждым может произойти. Я понимаю, что кувшин тяжелый. Ну же. Перестань.
Но ее увещеванья не слишком помогли. Девчонка продолжала молить, чтобы ее не карали.
– Хватит, милочка! Иначе я, действительно, рассержусь. И твоей подруге придется тебя успокаивать!
Эти слова подействовали куда лучше. Девушка сомкнула губы и спрятала лицо в ладонях. Ее хрупкие плечи вздрагивали от едва сдерживаемых слез.
– Господин Алига, не могли бы вы оказать мне маленькую услугу? – негромко попросила старуха.
Сидевший тихо, точно мышка, благородный, близоруко воззрился на нее и ответил, взвешивая каждое свое слово.
– Я… постараюсь, госпожа.
– Чудесно! Больше не смею вас задерживать, дорогой. У вас, наверное, есть дела поважнее, чем слушать болтливую старуху. Буду вам очень обязана, если вы проводите Рону до ее комнаты. Она сегодня неважно себя чувствует. Думаю, ей надо немного поспать.
– Конечно! Это не составит мне никакого труда, – хозяин поместья, явно обрадованный тем, что может, наконец, убраться, вылез из-за стола.
– Вот и славно. Не забудьте взять с собой пирожок. Вон тот. С яблоками. Ваш любимый, если не ошибаюсь.
Господин Алига рассыпался в глубочайших благодарностях и осторожно, словно ядовитую змею, взял один из приготовленных Проказой пирогов. Когда он вместе с дрожащей девчонкой вышел за дверь, Тальки пронзила Шена взглядом и поинтересовалась:
– Ты знаешь Рону, мой мальчик?
Целитель насупился, но ответил:
– Да. Знаю. Она и Кира… – он запнулся. – Ходящие.
– Вы вместе учились?
– Да. Что с ней такое?
Проклятая хитро прищурилась и, лениво растягивая слова, произнесла:
– Ну… знаешь, как это бывает. Кто-то умнее. Кто-то глупее. Закон мироздания в действии. Иногда умный и глупый оказываются вместе. И попадают в руки к старухам. Таким, как я. Умные видят плюсы и выгоды в том, чтобы помогать старой женщине. Я ведь не прошу многого. А глупые… Такие, как эта милочка. Сопротивляются. Ничего удивительного, мой мальчик. И необычного. Все, как всегда. Это повторяется из года в год. Глупцов на свете гораздо больше, чем умников. Твоя знакомая – сопротивлялась слишком яростно. Пришлось попытаться объяснить Роне, что, помогая мне, она получит гораздо больше, чем оставаясь вместе с Башней. Прости, но если ты не знал – Башню я в последнее время, – она улыбнулась, – не слишком люблю. У такой развалины, как я, есть свои недостатки. Бери пирожки, пока они не остыли. Ну, как? Вкусно? Я рада. До последней минки думала, что тесто вышло неудачным. И вы кушайте. Кушайте. Не стесняйтесь.
Один из уцелевших кувшинов с шафом поднялся в воздух, словно его взял в руки невидимка, и холодный напиток наполнил наши кубки.
122 
