Особенно,... 
52 
– Кто еще об этом знает?
– Кроме меня и Матери – никто. Можешь поверить.
Понятно. Не хотят баламутить Башню. Мое солнце слишком лакомый кусочек для Цейры Асани, чтобы делиться им с кем-нибудь из магов. Подобные знания не только сила, но и огромная власть. А эта сколопендра хочет подмять под себя все, что можно.
– Дальше пойдете сами, – Шен остановился у одной из лестниц. – Вам все время вверх. Ступени приведут прямо к дверям зала Совета.
– Не верю! – изумился я. – Неужели ты решил пропустить такое развлечение? И даже не попрощаешься? Не учитываешь, что, возможно, видишь нас последний раз в жизни.
– Вы оба еще меня переживете, – хмыкнул он, и в голубых глазах чуть ли не впервые на моей памяти отразилось искреннее, а не напускное веселье. – К сожалению, у меня дела. Но я советую вам, прежде чем дать ответ, подумать. И принять правильное решение. От слов, которые вы здесь скажете, зависит ваша судьба. Еще увидимся. Во всяком случае, я на это надеюсь.
Он пошел прочь и довольно быстро скрылся за поворотом.
– Похоже, он искренне заинтересован в нашем будущем, – задумчиво изрекла Лаэн. – С чего бы?
– Совесть мучает, – предположил я. – Это благодаря ему мы попали в цепкие лапки Ходящих.
– Он всего лишь исполнитель.
– Мне приснилось, или не ты совсем недавно обещала, что дашь гаденышу в зубы? Что изменилось? – елейным голосом поинтересовался я.
– Ничего. Но он не так плох, как может показаться.
– Сколь он плох, мы уже давно поняли, – недовольно пробурчал я. – Я его не слишком жалую, в особенности после того, как он нас ловко подставил. Не будь Шена, мы бы давно блаженствовали с деньгами в Золотой Марке. Посему позволь заключить, что он ни много, ни мало – чирей на заднице, который сведет нас в могилу.
– Очень образно! – осуждающе скривилась Лаэн и взяла меня под руку. – Давай обсудим нашего дорогого недруга в более подходящее время. Сейчас мне не терпится узнать, что решил Совет, и чего хочет Цейра Асани в обмен на наши жизни.
– Почему у Матери руки горят синим огнем? – спросил я у Ласки, когда мы пошли в направлении, указанном Целителем.
– Отличительный знак главы Башни. Видел перчатки? Они скрывают изуродованную ожогами кожу. За все, в том числе и за власть, надо платить. Тот, кто встает над Башней и становится главой Совета, платит тем, что до конца жизни должен носить перчатки. Ибо взявшая в руки Синее пламя получает метку Дара. Даже Целители не могут избавить Матерей от ужасных отметин, начинающих безумно болеть, стоит лишь снять перчатки.
– Это настоящий огонь?
– Нет. Лишь проявление потока, из которого черпают силу светлые маги. Становясь Матерью, как знак признания Башни, Ходящая получает Синее пламя – артефакт, которому тысячи лет. Он в десятки раз усиливает возможности того, с кем слился.
– То есть, волшебница становится куда могущественнее, чем была до того, как стала Матерью?
– Да. Как говорят, это все равно, что окружить себя Огоньками, которые постоянно будут накачивать тебя дармовой мощью. Владея пламенем, любая замухрышка может играть на равных с самыми опытными Ходящими. Ну, а уж когда синие перчатки оказываются на руках отличного мага, его возможности можно сравнить разве что с возможностями Проклятых. Именно поэтому некоторые так жаждут получить место Матери. В первую очередь их привлекает не власть и не преклонение, а то, что стоит выше этого. Очень яркая «искра». Их не останавливает даже то, что руки после ритуала больше всего похожи на две обожженные головешки.
– А Цейра Асани? Сколь она хороший маг?
– Она стояла над Радужной долиной, а это о чем-то да говорит. Сейчас, когда у нее есть Синее пламя, Мать вполне может противостоять Проклятым. Во всяком случае, Чахотке и Кори – точно.
– А этот артефакт… можно отнять?
– Только со смертью прежнего владельца, и, чтобы пламя подчинилось новому – требуется одобрение большинства в Совете.
Гвардейцы и Огоньки, несущие стражу у дверей, не сказали нам ни слова и пропустили внутрь без всяких вопросов. Цейра, одетая точно так же, как и в прошлый раз, изучала огромную карту, висящую на стене. Великолепная и очень подробная – та казалась сотканной духами ветров. Я не сразу понял, какая в ней странность.
Карта была волшебной.
Стоило лишь задержать взгляд на каком-нибудь ее участке, и мир оживал. Реки несли воды к морям, деревья шевелили ветвями под порывами ветров, над землей плыли облака, шли дожди… Не было видно лишь людей да животных.
52 
